Подборка.

Советские военнослужащие у глобуса Гитлера. Германия. 1945 г.

По странному стечению обстоятельств, в котором, правда, психологи не находят ничего необычного, большинство мировых диктаторов имеет необъяснимую тягу к крупным картам, гигантским глобусам и иным наглядным пособиям по завоеванию мира. Примечательно, что крупнейший глобус Земли своего времени находился в ставке Гитлера, но после войны таинственным образом исчез.

“Мозес Мендельсон, дедушка знаменитого немецкого композитора, был далеко не красив. Помимо небольшого роста, его портил гротескный горб.

Однажды он приехал в гости к одному гамбургскому купцу, у которого была прелестная дочь по имени Фрумтье. Мозес безнадежно влюбился в девушку, однако его уродливая внешность внушала Фрумтье отвращение.

Когда настала пора уезжать, Мозес набрался смелости и поднялся по ступенькам в ее комнату, чтобы воспользоваться последней возможностью поговорить с любимой. Она была прекрасна, как ангел, однако упорно отказывалась на него смотреть, что причиняло ему боль.

После нескольких безуспешных попыток завести разговор Мозес робко спросил:

- Скажите, вы верите в то, что браки совершаются на небесах?

- Да, - ответила она, по-прежнему уставившись в пол. - А вы?

- И я тоже верю, - отозвался он. - Видите ли, всякий раз, когда мальчик появляется на свет, Господь на небесах объявляет ему, на какой девочке ему впоследствии предстоит жениться. Когда я родился, мне тоже показали мою будущую невесту, но при этом Всевышний добавил: "Твоя жена будет горбатой". И тут я воскликнул: "О нет, Господи! Женщина с горбом - это такая трагедия! Молю Тебя, Боже, отдай горб мне, а она пусть будет красавицей!"

Тут Фрумтье впервые подняла на него глаза, и где-то в глубине ее души шевельнулось смутное воспоминание. Она протянула Мендельсону руку, а позже стала ему любящей и преданной женой...”

© Барри и Джойс Виссел

Доктор Шнабель фон Ром («Доктор Клюв Рима»), гравюра Поля Фюрста, 1656

«Cito, Longe Fugeas, Tarde Redeas» (Беги далеко и быстро, возвращайся не скоро или Уйди скорей и не спеши обратно). Согласно средневековым трактатам, этот латинский афоризм был в свое время единственным средством от чумы.

Из послевоенных воспоминаний:

"Когда мы в приехали в июле 1944 г. в Первую Власовскую дивизию, то в Мюнзенгене было уже больше 20-ти тысяч власовцев. В Мюнзенгене и вокруг Мюнзенгена было очень много иностранных женщин: особенно русских, полек, украинок и итальянок, среди которых можно было найти себе подругу, и многие офицеры Первой Власовской дивизии уже имели среди этих женщин себе жон или подруг. Так что жизнь была не плохая, все были довольны. И так мирно и спокойно продолжалось до начала 1945 года. А в начале января 1945 года немцы ни с того, ни с сего подогнали в Мюнзенген транспортные эшелоны, собрали всех иностранных женщин, даже жон и подруг власовских офицеров и вывезли - эвакуировали неизвестно куда. А своих жон и подруг-немок немцы не тронули, не вывезли, а оставили в Мюнзенгене. И это так [нрзб], так злобно и враждебно подействовало на всех нас - власовских офицеров и солдат, что мы с этого дня словно переродились: стали совершенно другими, новыми солдатами и офицерами. Отношения с немцами сразу испортились, обострились и [нрзб] до края, до предела... Врезултате чего с немцами были отдельные несчастные 'случаи' и убийства...
Но недалеко от Мюнзенгена, в 20-25 км находились два больших женских лагеря русских и итальянских женщин и мы, многие офицеры Первой Власовской дивизии, начали вечерами, а иногда и днем - при удачном случае - ездить в эти женские лагеря, искать себе подруг и проводить с ними целые ночи, а иногда и дни... Немецкая военная полиция и жандармерия начали чинить нам препятствия: начали приезжать вечерами в эти лагеря и не арестовывали нас, а только записывали наши имена и фамилии, а на второй день докладывали командиру Первой Власовской дивизии - полковнику Буниченко и представителю какого-то высокого немецкого [нрзб] штаба, длинноногому и одноглазому полковнику - забыл уже фамилию. Которые вызывали нас в штаб дивизии и делали нам такой разнос, такое внушение, что дело чуть не доходило до кулаков. В заключении чего командир Первой Власовской дивизии - полковник, грубый и не обузданный белорусс Буниченко - изрекал свои [нрзб] слова: 'Ибить его как собаку и посадить!' И нас, 'провинившихся' офицеров, уводили под строгий арест, который давали из расчета: одну неделю строгого ареста за один вечер посещения женского лагеря...
У меня в Первой Власовской дивизии было два очень близких хороших друга: командир автороты - лейтенант Король, в распоряжении которого находилися все автомашины, которые находилися в Первой дивизии, и второй - командир санитарной роты - лейтенант Грищенко. И мы вместе - вечерами и ночами - колесили всю Баварию до швейцарской границы: искали русских подруг, щупали пограничную почву, как и кем охраняется швейцарская граница... на всякий случай... Но получилося как-то так, что меня раньше, чем их, в начале февраля-м[еся]ца 1945 года, за два посещения женских лагерей - сняли с должности казначея полка снабжения в Первой дивизии и посадили на две недели под строгий арест, а затем отправили меня в Хойберг, в резерв Второй Власовской дивизии..."

Igor Petrov

Завершение строительства известного памятника Петру I от Церетели в 1997 году. Данное сооружение, по версии интернет издания virtualtourist, вошло в десятку самых уродливых творений мира.

Генерал де Голль и его «особенная» дочка Анна.

Шарль де Голль и его супруга не стали публично сообщать о том, что у их дочери, родившейся в 1928 году, синдром Дауна. В архивах, содержащих хронологию жизни де Голля, очень мало упоминаний об инвалидности девочки. Молчание супругов историки связывают с евгеническим движением, охватившим в то время Запад, и с опасением семьи избежать позора, связанного с наличием «особенного» ребенка. Увы, общество того времени было жестоким. А между тем для сурового генерала маленькая Анна была самой лучшей и самой любимой.

 Своего первого мужа Марина Полякова-Байдарова (псевдоним Влади она взяла позже в честь отца) встретила в 15 лет. В их доме был частым гостем начинающий французский актер и режиссер Робер Оссейн. В кино Марина снималась с 11 лет, и Оссейн предложил ей роль в своем фильме. А в 17 лет она стала его женой.
Екатерина Марина Полякова-Байдарова, ставшая известной как Марина Влади, родилась 10 мая 1938 года в предместье Парижа, городке Клиши-ла-Гаренн.
Екатерина Марина Владимировна Полякова-Байдарова - младшая из 4-х дочерей Владимира Полякова-Байдарова (1890 -- 1952), артиста оперных театров в Париже и Монте-Карло, уроженца Москвы, переехавшего во Францию во время I мировой. Мать — Милица Энвальд (1899—1972), балерина, дочь русского генерала Евгения Васильевича Энвальда (1862—1925).
Псевдоним «Влади» Марина взяла в честь отца, после его смерти.
"Я — русская, только с французским паспортом. Отец мой закончил Московскую консерваторию. Когда началась первая мировая война, он уехал во Францию, чтобы уйти в армию добровольцем. Он был единственным сыном овдовевшей матери, и в русскую армию его не брали. Стал лётчиком, был ранен, награждён воинским крестом. После войны остался во Франции, работал в парижской опере, пел семь сезонов в опере Монте-Карло. Был знаком с Модильяни, Матиссом, Делоне. Семья моей матери выехала из России в 1919 году. Мама оказалась в Белграде и там же познакомилась с моим отцом — Владимиром Поляковым, приехавшим на гастроли. Моя мама воспитывалась в Петербурге, в Смольном институте благородных девиц. В 1917 году ей было 18 лет. Она была из тех, кто, воодушевившись новыми идеями, вывесили в день восстания красные лоскуты на окнах. Потом она видела, как громили евреев-суконщиков, и на всю жизнь запомнила, как, отливающие разными цветами, огромные куски ткани валялись, размотавшись по всей улице. Потом убили её любимую классную даму, и она, как и многие девушки, в страхе бежала за границу. Так она, пережив множество трагических эпизодов, оказалась в Париже", - рассказывала Марина Влади.

Чемодан Михоэлса возвращается на родину, 1980 год, США

В 1943 году Сталин отправил Соломона Михоэлса под присмотром Ицика Фефера в США стрясти денег с местных евреев на борьбу с общим врагом. На обратную дорогу Михоэлс искал чемодан, и местные евреи–кожевенники ему его подарили — с тисненой надписью. В этом чемодане он привез Сталину и Молотову две шубы от меховщиков Бруклина. Сталин не взял. После убийства был обыск, изъяли бумаги, а чемодан на антресолях никого не заинтересовал. Илья Рудяк, одесский театральный режиссер, был знаком со вдовой, и она подарила ему исторический чемодан на дорожку, в эмиграцию, в ходе которой Рудяк с семьей осел в Чикаго (где и сделано фото с чемоданом) и стал одной из городских достопримечательностей. Тогда там ведь не было всей этой нынешней культурной жизни на русском языке — ни "Круга", ни "Бомонда", ни радиостанций, ни частых концертов; театр Барышникова на гастролях с аншлагом в лучших залах города — это новейшее явление. А поначалу был русский книжный магазин Ильи Рудяка, вокруг которого и происходили значимые события диаспоры. Рудяк — интересный, оригинальный писатель; Войнович о нем хорошо отзывался — это из тех, кого все знают. Те, кого не все знают (включая автора поста), отзывались еще лучше. Думаю, исторически справедливо, что чемодан Михоэлса ему достался.

Рудяк пишет, что Анастасия Павловна очень скоро узнала как убили ее мужа: труп анатомировал Борис Ильич Збарский, и он ей рассказал, что непосредственно убийц было двое — один подошел спереди, и Михоэлс понял, что происходит, потому что остались следы борьбы — ворс от шинели на руках. Но второй выстрелил сзади, и смерть была мгновенной. Грузовиком потом давили уже трупы.

Рассказывает Илья Рудяк:
Четырнадцатого января сорок восьмого года мне исполнилось девять лет. В этот день я впервые услышал имя Михоэлса. Мама плакала и шептала: "они убили, убили его!" Тогда я еще не понимал, что для нас, переживших недавно оккупацию, случайно выживших, значит это трагическое событие...

Из снов о Михоэлсе:

5 декабря
Михоэлс жиувет у нас в маленькой спаленке. Он простужен. Мама ему налила в медный таз горячую воду и разбавила горчичным порошком.
Он сидит на деревянной скамейке, леймен дер рыбэ, — возле печки.
Пробует ступнями ног воду. Кряхтит. Я приношу кастрюлю холодной воды. Тонкой струей лью в таз. Он благодарно кивает головой.
Смотрит на покрасневшие пальцы. Рассуждает вслух:
— У человека два глаза. Кто–то обходится и одним. Десять пальцев на руках — весьма удобно. Десять на ногах, возможно — многовато. И всего один шмекале — несправедливо.
Я рассмеялся. Хорошо, что мама не слышала этого.
Но подожди, мама ведь умерла.
Просыпаюсь. (тыц)

 Картина - "Смерть пионера".

Антон Чехов и мичман Григорий Глинка на пароходе «Петербург», 1890 год, Шри–Ланка.

О Чехове–писателе каждый знает ещё со школьной скамьи, но о Чехове–человеке с его слабостями и привязанностями известно меньше. Большую часть жизни Чехов жил с семьёй в съёмных квартирах, кочуя с места на место, много работал, обеспечивая родителей, отдавая долги за непутёвых братьев, пытаясь выбиться «в люди». Именно поэтому за свою жизнь он совершил только одно большое путешествие, через всю Россию на Сахалин. Это путешествие не ограничивалось только Сахалином: добравшись до острова по Сибирскому тракту, назад писатель возвращался через Индию, Сингапур, Цейлон, Порт–Саид, Константинополь и Одессу.