Дедушка Вула.

Помимо специального автомата "Вал" в 90-е получило известность еще одно оружие из тех же "секретных закромов". Это был ПСС (Пистолет Самозарядный Специальный) "Вул". Бесшумный пистолет, не имеющий глушителя и не превосходящий по габаритам обычные пистолеты был однозначно признан "оружием супер-киллеров". Тем более, что сведений о реальном применении таких пистолетов (например, в ходе боевых действий в Чечне) было еще меньше, чем про АС/ВСС. Правда, в реальности это было связано не с более повышенной секретностью, а с куда более банальным дефицитом специальных патронов СП-4 и общим небольшим значением короткоствольного оружия в боевых действиях. Проще говоря,  никто не будет подбираться к часовому на 15 метров, чтобы снять его из бесшумного пистолета, когда имеется оружие, спокойно  проделывающее то же на дистанции в 150 метров.

Тем не менее, весьма интересен тот факт, что и у этого пистолета конструктивно-идейный предок появился во время Великой Отечественной войны.

Примечательно, что автор этой разработки тоже имел отношение к НКВД, причем двоякое – ему довелось, как И.Митину, побывать заключенным, но перед этим Е.Гуревич сам долгое время работал в различных структурах ЧК-ГПУ и даже был знаком с Ф.Дзержинским, а в ноябре 1941 года он снова попал на работу в НКВД, на этот раз как инженер-оружейник.  Первоначально Гуревич занимался доработкой 50-мм минометов, но вскоре получил иное задание.

"В 1942 году, работая в Архангельском НКВД по разработке и выпуску ротных минометов моей конструкции, я получил задание от заместителя начальника отдела НКВД тов. Шнюкова Г.П. создать бесшумные боеприпасы, т.к. всякие глушители и резиновые наконечники типа 'брамир' (очевидно 'БРАМИТ') не удовлетворяли нуждам оружия спецназначения. Пришлось крепко поломать голову, испробовать десятки вариантов и все же в мае 1943 года был изобретен и изготовлен патрон, который стрелял без шума, дыма, запаха и отдачи. Помогло мне в работе и то, что я с 1936 года занимался изобретательством и накопил большой опыт работы в этой области. В Архангельске было изготовлено 3 пистолета и боеприпасы к ним. В конце 1943 года изобретение было доложено лично т. Маленкову и по его указанию образцы были изучены и опробованы. Главное артиллерийское управление Красной Армии (ГАУКА) разработало ТТЗ, и в Туле, в ЦКБ-14, куда я был командирован, было изготовлено 53 револьвера, 2 пистолета и около 1000 патронов: Образец в 1944 году прошел полигонные испытания на Щуровском полигоне, получил положительный отзыв и был принят на вооружение. Я получил благодарность в приказе от маршала артиллерии Воронова."

Упомянутые два однозарядных пистолета (калибра 5,6 и 6,5 мм) были не полноценными боевыми образцами, а скорее проверочными моделями для отработки самой идеи "патрона на принципе гидропередачи", как описывалось это в тогдашних документах. Эти пистолеты прошли испытания в ноябре 1943 года, показав ряд проблем с прочностью гильзы и экстракцией. Тем не менее, офицеры-испытатели отметили, что примененный Гуревичем принцип является вполне пригодным для создания ручного оружия специального назначения.

Следующим шагом стало создание уже настоящей боевой системы – револьвера.

На стрелковый полигон для испытаний 7,62-мм револьверы Гуревича вместе со спецпатронами "Генри" попал в июле 1944 года. Для сравнительных испытаний был использован "штатный" к тому времени "наган" с глушителем типа "брамит" и тоже со специальными (с остроконечной пулей) патронами.

Два представленных на испытание револьвера отличались между собой лишь по стволу – револьвер № 2 имел нормальный нарезной ствол, а №1 – сверловку типа "парадокс". В остальном револьверы были одинаковы: пятизарядные, одинарного действия.

Видно, что при одинаковом весе, револьвер Гуревича имел меньшие габариты и при этом большую длину прицельной линии, чем Наган с глушителем.

К револьверу Гуревича были поданы три типа патронов, отличавшихся между собой длиной штуцера и навеской пороха. В качестве жидкости была применена смесь 60% спирта и 40% глицерина.

Осмотр оружия перед испытанием выявил, что взятый из запасников полигона "наган" из-за грубой обработки деталей УСМ, не всегда возвращает спусковой крючок в переднее положение после выстрела.

Первой стала проверка "на слышимость" – из обоих револьверов отстреляли по барабану. Для наблюдателя, точнее, в данном случае – слушателя, находившегося в 40 шагах от стрелка, звуки стрельбы из "нагана" с глушителем воспринимались как отдаленные выстрелы из малокалиберной винтовки. При стрельбе из револьвера Гуревича звук был более слабый и н похож на выстрел – как отметили в отчете, он больше напоминал звук открывания бутылки.

При стрельбе на кучность сериями по 10 выстрелов были получены следующие результаты:

На самом деле результаты у Нагана были еще хуже – в последней серии на 50 метров только 7 пуль из 10 попали в щит. После обсуждения было решено, что нормальная живучесть резиновых столбиков "брамита" следует считать равной 20 выстрелам и не учитывать результаты третьей серии на 50 в итоговых результатах.

У обоих револьверов наблюдатели у мишеней слышали только звук полета пули и удара о мишень. При этом пули "нагана" издавали более сильный жужжащий звук, а пули Гуревича – тихое шипение, слышимое не при каждом выстреле.

Как видно из таблицы, револьвер Гуревича в целом стрелял  "кучнее" и стабильнее, хотя на дистанции 50 метров "наган" со "свежим" глушителем показал себя чуть лучше. За "наганом" остался и тест на пробивную способность – на тех же 50 метрах он стабильно пробивал четыре ряда свинцовых досок, а в отдельных случаях и пятую, тогда как пули револьвера Гуревича застревали в третьей по счету. Впрочем, как отметили в отчете, и этого хватало, чтобы: "пуля имела на дальности 50 метров энергию для выведения человека из строя."

Зато "жидкостный" револьвер отыгрался на стрельбе в сложных условиях. На испытании стрельбой при заморозке у "брамита" первым же выстрелом выбило переднюю пробку – при замораживании резина утратила эластичность. При этом говорить о какой-либо кучности уже не приходилось – пули уже на 8-10 метрах уходили в сторону сантиметров на 60, а осмотр пробоин показал, что в мишень они прилетают боком. Револьвер Гуревича после заморозки отработал безотказно, а опыты с пулями показали, что используемая смесь сохраняет работоспособность до -75 градусов. "Вполне достаточно для всех случаев практического применения".

Собственно, единственное, чем образец Гуревича не устроил военных, были массогабариты – армия уже тогда хотела бы получить более легкое и компактное оружие, благо, перспективы доработки в этом направлении были вполне отчетливы. Впрочем и в текущем виде револьвер был достаточно интересен. В итоговом выводе ГАУ было сказано:

"Рассмотрев результаты полигонных испытаний, Артком ГАУ КА считает необходимым изготовить в ЦКБ-14 НКВ серию револьверов Гуревича в количестве 50 штук и 5000 патронов к ним для всесторонних испытаний на НИПСМВО, курсах Выстрел и специальных частях Красной Армии, а также проверки патронов на герметичность при длительном хранении и в различных условиях эксплуатации."

Судя по цитате выше из мемуаров изобретателя, револьверы были изготовлены, однако найти отчет об их войсковых испытаниях пока не удалось. В любом случае можно заметить, что путь к "потребителям" надежной и бесшумной многозарядной системы вышел столь длинным отнюдь не по вине Евгения Гуревича. Возможно, сложись все иначе и уже с 50-х "мировую известность в узких кругах" приобрел, скажем, РГ или даже ПГ. Но "пророка в отечестве своем" в тот раз не нашлось, скорее наоборот – сам Е.Гуревич в дальнейшем вопросами бесшумного оружия практически не занимался, а следующие 10 лет работы Отдела Оперативной Техники МГБ СССР в этом направлении закончились разбирательством с оргвыводами.

И напоследок стоит упомянуть об еще одной системе. Уже в XXI веке по специальному заказу Центра Специального Назначения ФСБ РФ в Туле была разработана бесшумная крупнокалиберная снайперская винтовка ВССК "Выхлоп". Между тем, еще в годы войны в ГАУ КА, определив, что причинами больших потерь в расчетах противотанковых ружей, в частности, я является сильная демаскировка при выстреле – яркая вспышка, характерный грохот, поднятая пороховыми газами пыль и так далее. Уже в конце 1943 года в 5-м (стрелковом) отделе ГАУ выработали: "тактико-технические требования на разработку и изготовление противотанкового ружья и патроны к нему, конструируемых на принципе гидропередачи."

Надо заметить, что при формулировании требований офицеры ГАУ, мягко говоря, не переосторожничали с пожеланиями. От "малошумного" ПТР требовалось при калибре 14,5-мм пробивать на дистанции 100 метров не менее 75-мм цементированной брони.

Учитывая, что тогдашнее серийное ПТР Дегтярева на той же дистанции побивало не больше 40-мм, не приходится особо удивляться тому, что и про советское бесшумное ПТР мир в те годы так и не узнал.

Андрей Уланов.

спасибо