fly

Войти Регистрация

Вход в аккаунт

Логин *
Пароль *
Запомнить меня

Создайте аккаунт

Пля, отмеченные звёздочкой (*) являются обязательными.
Имя *
Логин *
Пароль *
повторите пароль *
E-mail *
Повторите e-mail *
Captcha *
Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29 1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31
1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 Рейтинг 4.50 (1 Голос)

Махно документы, рассекречно

гугл переводчик

7 ноября исполнилось 133 года со дня рождения Нестора Махно. В новейшие времена фигура крестьянского атамана и деятельность возглавляемой им Революционной повстанческой армии в период Украинской революции 1917-1921 годов претерпели существенное переосмысление, о чем уже много написано. В то же время документы из архивных фондов разведки позволяют пролить свет на некоторые эпизоды другого, зарубежного периода жизни Махно и махновцев, наименее исследованного и изученного, и на основании этого делать уже какие-то новые выводы о нем, о его близком окружении и о невероятных драматических поворотах судьбы, постигшие его.

В государственном архиве Службы внешней разведки Украины хранится подборка материалов Иностранного отделения Секретно-политического управления ГПУ УССР под названием "Махно". За ними прослеживается, хоть и фрагментарно, деятельность Нестора Махно в последние годы его жизни в эмиграции.

В тот период, в 1930-е годы, он уже не представлял реальной угрозы для советской власти, но в отношении него и его близкого окружения продолжали вести оперативные дела, разрабатывали операции, вербовали агентуру из бывших махновцев для вывода за границу.

Наиболее активно работали по Махно и махновцам территориальные подразделения ГПУ УССР в Одессе, Запорожье, Днепропетровске, Харькове, Мариуполе. То есть там, где проживало больше всего воинов повстанческой армии, численность которой, по сведениям из оперативных документов ГПУ, достигала 65 000, а в отдельные периоды даже 100 000 человек.

После того, как атаман с немногочисленными останками своего войска нашел убежище на территории Румынии, а затем перебрался в Польшу, против него начало работать, кроме контрразведывательных подразделений, еще и Иностранное отделение ГПУ УССР. Ведь центральным аппаратом советской разведки в Москве перед находившимися в стадии создания подразделениями разведки в советской Украине основными странами ответственности были определены именно Румыния и Польша.

Нестор Махно входил в список самых ярых врагов советской власти. В связи с этим перед ГПУ УССР ставилась задача по проникновению в его близкое окружение, добыванию информации о планах и намерениях, выманивании атамана и его соратников на территорию СССР.

Силами Одесского окружного отдела ГПУ УССР в тот период велась масштабная операция под названием "Скрипачи". В рамках этой операции даже планировалась физическая ликвидация Махно, но он избежал смерти. В то же время органам ГПУ удалось внедрить в его окружение свою агентуру, которая постоянно докладывала о его действиях и перемещениях.

В 1923 году, как сообщали зарубежные источники ГПУ, Махно с группой сторонников уехал из Румынии в Польшу. Сразу после пересечения границы всех задержала польская дефензива (контрразведка). Махно тогда содержали отдельно в Мокотувской тюрьме.

Воспользовавшись разрешением его беременной жене Галине Кузьменко выехать на лечение в Варшаву, он поручил ей посетить посольство УССР в Польше и начать переговоры о заключении соглашения с советской властью. Она сделала все, как велел мужчина. В результате этого визита посольство 29 июля 1922 года направило письмо в Наркомат иностранных дел УССР.

"Дня 22 июля с.г. в консульский отдел нашего посольства заявила заявление женщина Махно Галина Кузьменко, чтобы дать ей разрешение выезда на Украину для переговоров с Укрурядом по делу возвращения группы махновцев на Украину (заявление при этом прилагаем). Из непосредственных разговоров с ней оказалось , что их всех 16 человек, находятся в лагере интернированных в Стржалкове.Польские власти их изолировали от петлюровцев.

По словам ее видно, что махновцы очень недовольны своей жизнью в лагере и хотели бы вернуться на родину. Также исчез их боевой дух. Сама она (Галина Кузьменко) производила впечатление измученной и неохотной, просила даже маленькой денежной помощи.

В разговорах несколько раз упоминала, что польские старшины (между ними Билинский) из лагерной администрации предлагали им выскок из лагеря и переправку на Украину, но помощи пока не хотели оказывать – говорили, что, когда сделают это, можно будет позже помочь.

Равно же делала намеки в таком направлении: "Если бы нам Укруряд дал небольшую помощь в деньгах (каких-то 300.000 - 400.000 польмарок) и 6-8 револьверов, мы могли бы выскочить из лагеря и перекинуться по известному Укруряду на Украину, а на Гуцульщину в Галиции.

Таким чином Укруряд був би критим і мав би закиди польурядові, що не видали в свій час Махна". На таку тему Кузьменко кілька разів звертала балачку і підкреслювала, що питання Гуцульщини серйозно в них дискутується.

Мы со своей стороны прошли молча ее предложения такого рода и коснулись исключительно того, за чем она пришла – то есть возвращения ее в Украину. Мы сказали, что Украина едва ли будет вести переговоры с ними как с группой, а каждый из них индивидуально может просить об амнистии как все, что активно боролись с Советской властью. Такой ответ его не удовлетворил, и он просил, чтобы заявление его все-таки выслали в НКИД" (ЦДАВО Украины. – Ф. 4. – Оп. 1. – Дело. № 566. – Стр. 16).

В конце 1923 года Нестор Махно за отсутствием доказательств в подготовке восстания на западноукраинских землях с целью якобы дальнейшего присоединения их к УССР освободили из тюрьмы.

В то же время активизация деятельности махновцев за рубежом заставила руководство ГПУ принять дополнительные меры для получения максимально полной информации об их планах и намерениях. Соответствующее указание получили Иностранный отдел ГПУ и представитель варшавской резидентуры советской внешней разведки.

В начале 1924 г. из резидентуры поступило очередное сообщение. Вновь группа махновцев обратилась с просьбой предоставить разрешение на возвращение в Украину. Резидент при этом сделал свои комментарии: "Мы считаем, что этих людей можно смело пропустить на родину. У нас есть все основания полагать, что Махно был искренним, когда пытался связаться с Советской властью".

Он прекрасно и мужественно держался в тюрьме, не компрометируя никого, хотя за последнее он получил бы свободу и еще кое-что. Его люди, пережившие арест у поляков, теперь настроены решительно в пользу Советской власти… Считаю, что нужно помочь как ускорению выдачи им такого разрешения, так и использованию этих людей после их возвращения в наших интересах».

Взвесив все "за" и "против", руководство ГПУ приняло решение: въезд махновцам в Украину, где они будут под пристальным наблюдением и не так опасны, все же разрешить. За другими, кто останется за границей во главе с Махном, продолжить внимательно следить и регулярно докладывать всю информацию.

Так продолжалось в течение 1920-х годов. В 1931 году ситуация, связанная с событиями в Польше восьмилетней давности, когда Махно якобы собирался идти по рейду по западноукраинским землям, почти повторилась. В деле-формуляре "Махно" в ряде документов сообщается, что его якобы видели во Львове, где он "собирает банду" для похода в Украину.

В інших документах закордонні джерела інформували, що він перебуває в Бессарабії, звідки піде в Україну тоді, коли на українських землях розпочнеться повстання. Понад те, Махну навіть приписували контакти з генералом Андрієм Шкуро, який у Польщі нібито збирав п'ять кавалерійських загонів чисельністю у сто шабель кожен, щоб разом із махновцями перейти на територію СРСР і підтримати повстання проти більшовиків.

Источник: ГДА СЗРУ

На самом деле все эти слухи не имели под собой реальной почвы. В начале 1930-х интерес к Махно несколько притупился. Он тогда жил в Венсенне, городке близ Парижа, часто болел, перебивался случайными заработками и был сосредоточен в основном на написании мемуаров и поиске средств для их издания.

В одном из архивных документов под названием "О местонахождении и деятельности Махно" от 11 октября 1931 года отмечается: "По данным на 30.09 с. г. Махно находится сейчас в Париже. Несколько месяцев назад Махно очень нуждался в работе как маляр по покраске одного из домов на бульваре Распай" (ГДА СВР Украины. – Ф. 1. – Дело. № 7935. – Т. 1. – Стр. 51).

В другом документе из парижской резидентуры говорится, что Махно занимается монтажом на Колониальной выставке от Рено, куда его устроил бывший офицер Крюков, занимающий на Рено ответственный пост.

Источник: ГДА СЗРУ

В документе, датированном 20 ноября 1931 года, отмечается, что "материальное положение всей парижской группы анархистов достаточно сложное. Денег нет ни у Махно, ни у Волина, ни у Аршинова". О Махно говорится, что "он так же без работы и фактически живет на средства своей жены, которая работает в одной из семей домашней работницей".

А заканчивается документ такой фразой: "Материальное положение Махно настолько тяжелое, что он сейчас боится, что его выселят из комнаты из-за неплатежа" (ГГА СВР Украины. – Ф. 1. – Дело. № 7935. – Т. 1. – Стр. 65-66).

В деле есть справка парижской полиции о Махно от 10 ноября 1931 г. следующего содержания: "Михненко Нестор Иванович, известный как Махно, 40 г., ул. Дидро в Венсенне. Живет благодеяниями анархистов-активистов.

Сотрудничает с "Либертером", в котором 7.02.1931 г. напечатал статью "Против большевистской тирании". Его сожительница Кузьменко Галина Андреевна, 35 г., в прошлом школьная учительница из России".

Источник: ГДА СЗРУ

О политических взглядах Нестора Махно в тот период красноречиво свидетельствует документ от 20 ноября 1931 под названием "Связь Беседовского с Махном". Григорий Беседовский был советским дипломатом, в том числе советником посольства СССР во Франции в 1927 году.

В 1929 году он скрылся из посольства и попросил политического убежища во Франции после того, как на специальную беседу с ним приехал из Москвы сотрудник ОГПУ. Был опасен, что его арестуют якобы за материальные растраты. В дальнейшем пытался доказать своему окружению, что пострадал от сталинского режима.

Следовательно, стремился заручиться поддержкой представителей многочисленных эмигрантских кругов в Париже, в том числе и Нестора Махно. Махну, как свидетельствует документ, он якобы помогал передавать в печать его мемуары и отдельные марки, как например, Беседа с Лениным, Гуляй-Поле и др.. А еще поддерживал материально – одолжил 250 франков.

Прошлым авторитетом Махно в течение определенного периода пытались воспользоваться и другие лица и политические организации. "По словам Махно, – говорится в этом самом документе, – с его авторитетом считаются анархисты Испании и иногда обращаются к нему за советами. Да, он рекомендовал им организовать анархистское движение в крестьянской среде и слить это движение на федеративных началах с рабочим движением".

Он рекомендовал организовать боевые отряды из крестьян по подобию махновских в Украине". Большевистский строй он считал уже достаточно окрепшим и, как свидетельствует документ, "скептически отзывается обо всех детских начинаниях эмиграции, направленных на безнадежные попытки посягать на советскую территорию".

Махно считал всяческую подобную борьбу с большевиками бесцельной и ненужной. По его мнению, административный аппарат советского правительства настолько глубоко проник во все сферы жизни, что исключает возможность деятельности в стране больших партизанских отрядов.

Зрештою, неназване в документі джерело робить такий висновок: "Махно справляє враження особи, яка давно вивітрила свій отаманський запал, але ще зберігає популярність, яку їй випадково дала стихія великих потрясінь" (ГДА СЗР України. – Ф. 1. – Дело. № 7935.– Т. 1. – Стр. 49–51).

Источник: ГДА СЗРУ

В справке парижской полиции жена Махно Галина упоминается как сожительница. В этот период у них действительно были непростые отношения. Они уже не жили вместе. Отмечается, что у них различались политические взгляды, в частности, Галина, в отличие от Нестора, якобы начала благосклонно относиться к советскому строю.

В одном из документов говорится, что Доминика Кузьменко, мать Галины, которая в то время жила в селе Песчаный Брид Новоукраинского района Одесской области (ныне – Кировоградская область), среди своего окружения рассказывала, что дочь рассталась с Нестором.

Органы ГПУ тщательно отслеживали переписку Галины со своей матерью и двумя братьями. В одном из писем брату Николаю она сообщала, что намерена уехать в Америку, и еще просила тщательно хранить дома фотографии, книги, картины, письма, мол "все это в будущем составит ценный материал для историков и для музея".

А еще интересовалась: "Сколько сейчас школ в нашей деревне? Какими сооружениями обогатилось село после революции? Есть ли в деревне электричество, мощенные дороги, кино, автомобили и т. п.? Догоним ли и перегоним Америку?" (ГДА СВР Украины. – Ф. 1. – Дело. № 7932.– Т. 1. – Стр. 33).

Подобные вопросы задавал и Нестор Махно в письмах к своим собратьям, проживавшим в Гуляй-Поле, в частности к адъютанту Ивану Лепетченко. Лепетченко был в составе небольшого отряда, с которым Махно в августе 1921 перешел на румынскую территорию. Он был предан своему атаману. Неудивительно, что Махно дал ему задачу разыскать золото и другие ценности, спрятанные в свое время на просторах Дикого поля.

Об этих планах узнали сотрудники ГПУ УССР. Вот сообщение варшавского резидента от 25 июля 1924 года в Иностранное отделение ГПУ УССР: "…По словам других махновцев и облаков, у Лепетченко было большое доверие у Махно и исполнял обязанности ординарца (вернее, денщика).

В настоящее время Лепетченко находится в тяжелых материальных условиях, так как Махно уехал в Данциг, его покинул, а он своим трудом не в состоянии прокормиться (проф. сапожник)…

В середине июля месяца с. г. он встретил Черняка (варшавский анархист), который предложил ему уехать нелегально в Украину для изъятия ценностей, которые в свое время им, Лепетченко, были оставлены по указанию Махно, и опрокинуть эти вещи в Польшу, так как они в данный момент переживают финансовый кризис , за что ему, Лепетченко, будет выдана соответствующая компенсация Лепетченко согласился…" (ГДА СБУ, УСБУ в Запорожской обл. – Дело. № С–3.– Т. 5. – Стр. 14).

Во время перехода границы Лепетченко был задержан и вынужден показать некоторые места, где прятали ценности, личные вещи и документы Махно. В дальнейшем вся его переписка с Махном стояла на контроле в ГПУ, а некоторые письма адъютант вообще писал под диктовку чекистов.

Большинство из этих писем хранилось в оперативных делах контрразведывательных органов УССР. В деле Иностранного отделения СПУ ГПУ УССР "Махно" есть так называемая "полотнянка" – собственноручно написанная Нестором Махном на небольшом клочке шелковой ткани записка своему адъютанту.

В ней говорится о следующем: "Иван, пришли мне всех наших родственников – С. Каретника и других фотоснимков. Какие есть наши листовки, газеты, все замотай в большие газеты и присылай в адрес…" (ГДА СВР Украины. – Ф. 1. – Дело № 7932. – Т. 1. – Стр. 5).

Источник: ГДА СЗРУ

Эту записку, как свидетельствуют материалы дела, привез от Махно опытный идейный анархист, проведший 15 лет в эмиграции в Америке, Германии и Франции. Записку зашил под подкладку одежды, чтобы безопасно провезти через границу.

Перед возвращением в СССР в 1928 году он получил от Петра Аршинова и Нестора Махно ряд поручений по возобновлению связей с бывшими анархистами и махновцами, в том числе с Иваном Лепетченко.

В материалах дела он проходит как Волковский, которого чекисты привлекли к сотрудничеству и намеревались использовать в разработке Махно, в частности послать с задачей во Францию. Но не успели.

Как и Волковский, Махно, находясь в эмиграции, не раз размышлял над возможностью возвращения на родину. Но каждый раз отвергал подобные варианты, как нереальные. В письме Ивану Лепетченко он писал, что это невозможно, потому что нет гарантии, что его жизнь и свобода будут неприкосновенными.

В 1934 году после тяжелой болезни Нестор Махно скончался. Большинство его соратников, которые вместе с ним сбежали от преследования в Румынию, так и остались доживать оставшиеся свои дни за границей. Некоторые, не выдержав тяжелой и нуждающейся жизни на чужбине, вернулись на родину. Но не нашел счастья и покоя.

Органы ГПУ-НКВД, выполняя волю партии, решительно и последовательно занимались уничтожением махновщины как явления. В информационно-циркулярном письме ОГПУ СССР № 34 "Об анархистах" отмечалось:

"Особое внимание нужно уделить борьбе с остатками махновщины в Украине. Необходима систематическая работа по выявлению бывших кадров махновской армии, по освещению их антисоветской деятельности в нынешний период и по изъятию тех элементов, которые являются организаторами анархо-кулацких групп на селе".

Источник: ГДА СЗРУ

Несмотря на прошлые амнистии для махновцев, в 1937 году многим вспомнили старые "грехи". Был арестован и расстрелян бывший начальник штаба повстанческой армии Виктор Билаш. Как румынский и английский шпион, в 1938 году был расстрелян Лев Зиньковский-Задов, который в армии Махно в последний период вооруженной борьбы возглавлял контрразведку, а затем в течение 13 лет служил в органах ГПУ-НКВД, не раз поощрялся начальством за добросовестную работу.

В 1930-х годах неоднократно арестовывали Ивана Лепетченко. В октябре 1937 года он был расстрелян за "активную контрреволюционную деятельность".

Гуляйпольский и окрестные районы Запорожской области в 1930-е годы позволяли репрессивным органам выполнять и перевыполнять планы по разоблачению "врагов народа". Ведь в махновской армии служили десятки тысяч человек. Как следствие, многие из них в годы тоталитаризма попали в списки неблагонадежные, были расстреляны или приговорены к длительным срокам заключения.

Симпатизирующих Нестору Махно брали на заметку органы НКВД-МГБ-КГБ во все последующие годы, вплоть до развала СССР. Такими были идеологические наставления коммунистической партии, и спецслужбы совместно с правоохранительными органами неукоснительно их выполняли. Об этом свидетельствует один из последних документов, приобщенных к делу.

Так, в шифртелеграмме из Управления КГБ УССР по Запорожской области в адрес начальника 1 Управления (внешняя разведка) КГБ УССР от 28 августа 1989 года отмечалось: "По заданию партийных органов с целью срыва запланированного празднования анархо-синдикалистами Нестора Ивановича, нами готовятся документы, изобличающие совершенные им преступления в годы гражданской войны и после нее.

Просим Вашего указания отправить на наш адрес для ознакомления материалы о Махно, имеющиеся в 10-й группе Управления" (ГГА СВР Украины. – Ф. 1. – Дело. № 7932. – Т. 1. – Стр. 78).

Ответ из Киева был лаконичным: таких документов в управлении нет. А в отдельной справке, написанной собственноручно начальником 10-й группы, указано, что материалы на Махно докладывались начальнику управления и заместителю председателя КГБ УССР и получено указание, чтобы ничего "без их разрешения никому не предоставлять".

Нестор Махно в Париже в конце 1920-х

Несмотря на то, что в материалах дела действительно нет документов, свидетельствующих о совершении Махном каких-либо преступлений, в 1989 году у отдельных руководителей спецслужбы, как свидетельствует принятое в Киеве решение, уже появлялось понимание, что ситуация в мире и в СССР кардинально изменилась и нельзя действовать по старым меркам.

Вскоре, уже при новейшей украинской истории, начался процесс реабилитации жертв политических репрессий. Под реабилитацию попали тысячи махновцев, осужденных в свое время за антисоветскую контрреволюционную деятельность или румынские, польские, немецкие шпионы.

Изменилось отношение и к самому Нестору Махно, которого стали воспринимать в основном как яркую, отчаянную, мятежную фигуру в украинской истории, непримиримого борца за лучшую судьбу украинских крестьян на своей земле, где они сами должны быть хозяевами.

Фигура своеобразная и харизматичная, отчасти даже фольклорная, прокладывавшая свой путь в тогдашнем политическом противостоянии, но такой путь, который не был и не мог быть, согласно его идейным убеждениям, созвучен с борьбой за самостоятельное независимое Украинское государство.

Автор Олександр Скрипник

Источник


Комментарии   

+1 # High-Jack 2021-11-12 11:04
Очень интересная статья, спасибо! Всегда интересовался жизненным путем этого неординарного человека. Что бы там о нем не писали коммунисты, даже они не отрицают, что он был прирожденным лидером и талантливым командиром. Ну конечно не нужно забывать, что как только у советской власти начинало сильно подгорать в кормовой части, они бежали на поклон к Нестор Иванычу, чтобы задружиться с ним против очередного лютого врага народной власти... :lol: Жаль только, что он на это повелся...

Комментарии могут оставлять, только зарегистрированные пользователи.