Подборка.

Выжившие с атакованного японцами сторожевого корабля австралийских ВМС «Армидейл». Они соорудили плот, их заметили с воздуха, но забрать их в тот день не было возможности из-за шторма. Больше их никто не видел.

Эдвард Шин «Тедди»

На борту Армидейла был моряк, Эдвард Шин, по кличке «Тедди».
Когда корабль был атакован японскими истребителями и было понятно что корабль тонет, был отдан приказ покинуть судно. Тедди помог спустить одну из спасательных шлюпок, но при этом был дважды ранен в спину и грудь. Видимо понимая, что это конец, Тедди добрался до кормовой 20-мм пушки. Пристегнувшись к ней, он открыл огонь по японским истребителям, пытаясь защитить находящихся в воде моряков. Ему удалось сбить один и повредить ещё как минимум два японских самолета. Многие выжившие моряки впоследствии говорили, что обязаны своими жизнями именно Эдварду Шину. Также, практически все выжившие заявили, что видели трассеры поднимающиеся с поверхности воды в районе кормы. Тедди продолжал вести огонь до тех пор, пока не скрылся под волнами вместе с судном.
В 2020 году, он был посмертно награждён австралийским крестом Виктории за свои действия.

"Портюгаль" — пароход, построенный французской компанией Messageries Maritimes.По распоряжению русского морского министерства на корабле устроен госпиталь Красного Креста. Был окрашен в международные цвета госпитального судна: белый борт, зеленая полоса вдоль корпуса, прерываемая в трех местах на каждом борту красными крестами.На судне оборудованы палаты, рассчитанные на 500 человек. В персонал госпиталя входили уполномоченный Л. Л. Татищев, фармацевт, заведующий хозяйством, трое врачей, 20 сестёр милосердия, 73 санитара и две горничные. Старшей сестрой милосердия была баронесса Анна Фёдоровна Мейендорф. Экипаж судна состоял из 141 моряков, русских и французов. Затонул 17 марта 1916 года в результате торпедной атаки немецкой подводной лодки U-33.  Командир немецкой подлодки, вплотную подошедшей к госпитальному судну, капитан-лейтенант Конрад Гансер ВИДЕЛ в перископ опознавательные знаки Красного Креста на борту и дымовых трубах. Торпедная атака, тем не менее, была произведена. В ответ на требования стран Антанты признать действия Гансера "военным преступлением", коллективное заявление немецкого, австрийского и венгерского обществ Красного Креста от 11 мая 1916 г. гласило, что подобные "требования" должны быть "единодушно отвергнуты", так как напрямую противоречат "официальным турецким отчетам" и являют собой не что иное, как "лживое притворство".

 HMS Frederick William на Темзе в 1948 году.
Река окончательно разрушит его только через пять лет.
Заказан 12 сентября 1833 года как 100-пушечный парусный линкор HMS Royal Sovereign. Перезаказан 12 апреля 1839-го уже как HMS Royal Frederick.
Заложили Короля Фридриха в 1841-м. Строили неспешно. Настолько неспешно, что в окна уже начал заглядывать молодой и симпатичный стимпанк. В феврале 1857 года, дабы не отставать от прогресса, наказали сделать его 86-пушечным винтовым линкором. С паром и парусами, да.
Торопиться снова не стали и спустили на воду уже в 1860-м, а за три месяца до спуска решили и название сменить. Мелочь, а уже немного пофигу: корабль двадцатый год строится - пусть уж будет HMS Frederick William, замахнёмся хоть на Уильяма на нашего.(с))
Спокойно служил себе потом в береговой обороне (возраст то приличный был у новорожденного), никого не трогал, и оп - "повышение" до учебного корабля вместе с новым переименованием!
Ларчик открывался так: Адмиралтейство напрягло всех и в 1862 году открыло Thames Marine Officer Training School. Элитная мореходная школа по нашему. Очень нужны были учебные корабли, поэтому Уильяма загнали в Royal Victoria Dock, основательно подмарафетили и командировали учить юношей под именем HMS Worcester в 1876 году.

Там он сменил на тяжкой ниве преподавательства 1500-тонный 52-пушечный фрегат, который служил там с момента открытия школы под своим именем. И звали его...
HMS Worcester! Но он сразу куда-то исчез, а новый Worcester взялся за дело.
Темзскую бурсу сразу переименовали в Incorporated Thames Nautical Training College, HMS Worcester (ITNTC).
Просто, чтоб молодого старика не злить.)
Служил, обучая салаг в Гринхите, он долго и добросовестно. Одно время даже жил с Cutty Sark в любви и согласии. Она тоже детей учила с 1938 по 1954.
Но всё течёт, всё меняется. В январе 1946-го буксиры притащили в Гринхит HMS Exmouth, который даже не знал, что ему предстоит метаморфоз. В кого?.. Да! Снова в HMS Worcester.
Поскольку это имя инкорпорировано в название мореходки, а она принадлежит Британскому Адмиралтейству, - значит Worcester может быть только один в текущую единицу времени.
Так на свете снова появился HMS Frederick William.
В конце августа 1948 года его потащили на утилизацию. Подробности проводки мне неведомы, но 30 августа Темза решила оставить его себе.

 Писатель-фантаст Александр Романович Беляев.
Это он придумал голову профессора Доуэля, летающего человека Ариэля, Ихтиандра...
Он придумал, потому что не сдавался. Хотя вся жизнь его — типичное проявление того, что называют "родовым проклятием" в народе. А как на самом деле это называется — никто не знает.
В детстве Александр Беляев потерял сначала сестру — она умерла от саркомы. Потом утонул его брат. Потом умер отец, и Саше пришлось самому зарабатывать на жизнь — он еще был подростком. А еще в детстве он повредил глаз, что потом привело почти к утрате зрения. Но именно в детстве он сам выучился играть на скрипке и на пианино. Начал писать, сочинять, играть в театре. Потом, в юности, сам Станиславский приглашал его в свою труппу — но он отказался.
Может быть, из–за семьи отказался. Кто знает? Он как раз женился в первый раз. Через два месяца жена его оставила, ушла к другому. Прошло время, рана затянулась и он снова женился на милой девушке. И одновременно заболел костным туберкулезом. Это был почти приговор. Беляева заковали полностью в гипс, как мумию — на три года. Три года в гипсе надо было лежать в постели. Жена ушла, сказав, что она ухаживать за развалиной не собирается, не для этого она замуж выходила. И Беляев лежал, весь закованный в гипс. Вот тогда он и придумал голову профессора Доуэля — когда муха села ему на лицо и стала ползать. А он не мог пальцем пошевелить, чтобы ее прогнать... Но этот ужасный случай побудил Беляева написать роман. Потом, когда он все же встал на ноги, стал ходить в целлулоидном корсете. Полуслепой и некрасивый. А был красавец в молодости...
Он писал и писал свои знаменитые романы Фантазия его не иссякала, добро побеждало зло, люди выходили за пределы возможностей, летали на другие планеты, изобретали спасительные технологии, любили и верили. Хотя немного грустно он писал. Совсем немного. Если вспомнить, в каком он был состоянии...
Он женился потом на хорошей женщине. И две дочери родились. Одна умерла от менингита, вторая — тоже заболела туберкулезом. А потом в Царское Село пришли фашисты — началась оккупация. Беляев не мог воевать — он почти не ходил. И уехать не смог. Он умер полупарализованный, от голода и холода. А жену и дочь фашисты угнали в Германию. Они даже не знали, где похоронен Александр Романович.
Потом жене передали все, что осталось от ее мужа — очки. Больше ничего не осталось. Романы, повести, рассказы. И очки. К дужке которых была прикреплена свернутая бумажка, записка. Там были слова, которые умирающий писатель написал для своей жены: "Не ищи меня на земле. Здесь от меня ничего не осталось. Твой Ариэль"...
Автор : Анна Кирьянова

 ПАРОХОД "МАЯКОВСКИЙ" ТРАГЕДИЯ 13 АВГУСТА 1950 Г.
«Маяковский» — прогулочный пароход, затонувший в реке Даугава в черте города Рига в 1950 году. В результате трагедии погибли 147 человек, в том числе 48 детей. Эта трагедия стала самой крупной водной катастрофой в истории Латвии. Старое однопалубное судно под названием «Vilnis» («Волна») после Великой Отечественной войны было реконструировано в прогулочный пароход. Ему надстроили палубу, приспособили для прогулок и переименовали. Пароход был рассчитан на 150 пассажиров. Местом его стоянки был выбран причал на реке Даугава напротив здания Рижского технического университета, справа от Каменного моста. В газетах и по радио началась широкая рекламная кампания о том, что с 13 августа начинается регулярное пассажирское сообщение между центром Риги и Межапарком на прогулочном пароходе «Маяковский». Цена билета была 2 рубля 40 копеек. Билеты на пароход в качестве премии вручали передовикам производства. Бедная до развлечений и еще частично разрушенная послевоенная Рига с огромным энтузиазмом приняла весть о новой услуге.
В Латвийском государственном архиве до сих пор хранятся девять томов уголовного дела Министерства государственной безопасности Латвийской ССР о трагедии парохода «Маяковский». В этих документах свидетельства очевидцев и обвиняемых. Данные различных экспертиз, а также информация о погибших и пострадавших.
Оригинальный судовой журнал «Маяковского» подняли с затонувшего судна. Это можно понять по расплывшимся буквам. Первый выход судна состоялся пятого августа. Он совершил довольно много рейсов до 13 августа — момента своей гибели. Видно, что он путешествовал из Риги в Межапарк, из Риги на Кишозеро. Последняя запись в судовом журнале сделана 13 августа в 9 утра. Написано: угольный склад, Рига, в ожидании рейса.
Управляли прогулочным пароходом два человека. Капитан Бернхард Хаманис и его помощник Янис Вейдеманис. Пароход планировали водить по очереди, сутки через сутки. Тринадцатого августа выпало дежурство Яниса Вейдеманиса. Для него это было первое самостоятельное плавание. До сих пор он управлял буксиром в Лиепайском порту.
В 1950 году основным местом швартовки парохода «Маяковский» был речной вокзал. Тогда он находился в Агенскалнской бухте, напротив бывшего дома Печати. Однако вся клиентура находилась на Комсомольской набережной. Но надо учитывать, что на пристани была табличка «Швартовка судов запрещена». Это было отягчающим обстоятельством в уголовном деле.
«Маяковский» подошел к набережной, чтобы высадить пассажиров, которые завершали поездку из Межапарка. Тринадцатого августа 1950 года был жаркий солнечный день и на набережной прогулочный корабль уже ждала огромная толпа людей. Как только судно причалило, они ринулись штурмовать корабль. Люди карабкались через перила, тащили на себе детей. Из-за напора толпы пароход не смогли покинуть приехавшие пассажиры.
На причале есть отбойный брус. На борту у корабля — так называемый привальный брус. Янис Вейдеманис слишком близко пришвартовал судно. Оно навалилось привальным брусом на отбойный и потом свалилось с него — после того, как пассажиры в панике начали бегать с борта на борт. Пароход начал крениться и черпать воду.
В материалах дела также есть фото угольного люка. Через него в трюм загружалось топливо для парохода. В момент катастрофы люк был открыт. Именно через него основная масса воды сразу же хлынула прямо в трюм. В момент аварии Янис Вейдеманис был не на капитанском мостике, а на берегу — пытался сдержать толпу.
Когда пароход подняли со дна, то на машинном телеграфе, с помощью которого капитан передает команды в моторный отсек, было положение «малый вперед». Поскольку старший офицер был на берегу, кто-то из матросов пытался отвести судно от берега. Это усугубило положение и привело к еще большим жертвам. Этот маневр, по оценке следственной комиссии, был сделан слишком поздно.
Практически на каждом корабле есть спасательные круги. Они не только для того, чтобы бросать утопающим за борт. Если корабль тонет, то круги должны автоматически всплывать наверх — и пассажиры судна могут на них спастись. Согласно материалам уголовного дела, на «Маяковском» эти круги были привязаны. Команда боялась, что их украдут. Поэтому пассажирам не на чем было спасаться в воде.
Согласно документам, на пароходе, который был рассчитан на 150 пассажиров максимум, находилось 350 человек. Многие забрались на самую верхнюю — тентовую — палубу, вообще не предусмотренную для пассажиров. Это способствовало сильному крену судна. Оказавшись в воде, люди цеплялись друг за друга. Сотни людей превратились в монолит. Они не могли выбраться на каменную набережную и тащили друг друга на дно.
Например в материалах уголовного дела есть документ о национальном составе погибших: 68 русских, 66 латышей, 10 евреев и три представителя других национальностей.
На суде, который состоялся зимой того же года капитан Бернхард Хаманис и его помощник Янис Вейдеманис своей вины не признали. Капитан Хаманис в момент трагедии вообще был на своей яхте с семьей в Рижском заливе. Но их и еще трех ответственных чиновников из управления по транспортному освоению малых рек приговорили к длительным срокам заключения — от 5 до 10 лет. Правда, сидели они недолго. В 1953 году — после смерти Сталина — все обвиненные были отпущены на свободу и реабилитированы.
«Люди карабкались на пароход, как муравьи. Капитан кричал на них... Но его никто не слушал», – писал очевидец Вилис Кугауда. – Молодые люди прямо с набережной прыгали на верхнюю палубу парохода, – вспоминала Евгения Сергеева. Когда количество людей на пароходе превысило допустимые нормы, он осел в воду по самые иллюминаторы и стал потихоньку раскачиваться. В книге Гайтиса Грутупса «Катастрофы столетия в Латвии» есть свидетельства Скайдрите и Карлиса Катварисов, которые утверждают, что причиной катастрофы стала моторная лодка, которая пришвартовалась к борту корабля со стороны реки, высадила пассажира и умчалась. Якобы волна, поднятая моторной лодкой, и начала качку, ставшую впоследствии роковой для корабля.
«Пароход качало. Он качнется в одну сторону, и люди в панике бегут на другой борт. Так они и бегали с одного борта на другой, в то время как судно, черпая воду, медленно погружалось», – рассказал участник событий. Пассажиры, пытаясь спастись, начали прыгать с тонущего парохода на причал. Мужчины бросали на лестницы жен и детей. Команда полностью утратила контроль над судном, и его начало медленно сносить течением от причала. Правда, унесло недалеко – всего на каких-то 5-6 метров. Люди начали прыгать в воду.

Заместитель начальника по восстановлению железнодорожных мостов Рижской дистанции пути Нахман Розенберг находился в тот день на Железнодорожном мосту вместе с бригадой. От жаркой погоды монолитные рельсы расширялись, и нужно было регулировать приборы. Поэтому бригада железнодорожников и оказалась на мосту в этот жаркий воскресный день. – Поскольку мы работали на мосту, то, согласно требованиям техники безопасности, под ним стояла моторная лодка. В ней были спасательные круги, – рассказал Нахман Григорьевич. Как только рабочие услышали крики со стороны набережной и увидели людей в воде, Нахман Розенберг с бригадой схватили спасательные круги, сели в лодку и устремились на помощь тонущим. – Минут за 15 мы добрались до места трагедии. И начали вытаскивать из воды барахтающихся людей. Нам удалось вытащить человек 15, – рассказал Нахман Розенберг. В книге Гайтиса Грутупса описывается пример массового героизма 26 студентов Московского энергетического института, которые застали момент трагедии на Понтонном мосту, возвращаясь на грузовике из военно-патриотического лагеря. Студенты связали пояса и бросали их утопающим. В общей сложности им удалось спасти около 70 человек. Во время трагедии погибло 147 человек, в том числе 48 детей.
Свидетельница трагедии рассказал, что каждый раз, когда она едет по Каменному мосту, страшная картина тех дней встает у нее перед глазами. «Вдоль набережной на скамейках лежали мертвые, кому-то делали искусственное дыхание. Все были в панике, говорили, что в трюмах находились дети. Начальник нашего цеха был на том пароходе с женой и дочкой. Они находились на палубе. Он не растерялся и, когда пароход качнуло в сторону берега, догадался выбросить дочку с женой на пристань. Бросив чемодан в воду, прыгнул сам и выплыл. Он был молод. А наш рабочий, годами постарше, успел спасти только жену. Сам уже не смог выбраться». «Я очень хорошо помню этот случай, - написала нам Александра Кузовкова. - В той катастрофе погибли моя подруга Ирина Маменко, которая была на седьмом месяце беременности, и ее сын Андрей 5- 6 лет. Муж Александр отговаривал ее от прогулки на пароходе, учитывая ее положение. Но она настояла. Александр прыгнул в воду и выплыл. А потом сидел на берегу и ждал, спасут ли беременную жену с сыном. Тела вытащили, но откачать их уже не удалось». Александра Никуличева в это время работала лаборантом в Рижском окружном военном госпитале № 289. - Сразу же после сообщения о катастрофе в госпитале по тревоге были вызваны врачи, медсестры, другие служащие госпиталя. Машины «скорой помощи» ушли к месту трагедии. Вскоре стали поступать пострадавшие. Все просторное помещение приемного покоя было заполнено телами погибших - мужчин, женщин, детей. Это было ужасное зрелище. Мне 78 лет. Но порой вдруг перед глазами встают ужасы Второй мировой войны и эти события мирного времени. Евгения Сергеева, которой в ту пору было 28 лет, работала учительницей. В тот день она гуляла с друзьями по городу. - Больше всего мне запомнилась одна пара. Атлетического телосложения, двухметрового роста молодой мужчина и девушка сидели на траве, словно окаменевшие. Рядом сушилась их одежда, и вокруг ходил двухлетний ребенок, цеплялся за них, но они никак не реагировали на происходящее. Рядом на лавочке молодые ребята откачивали спасенную девушку. Неистово кричала женщина, у которой утонула дочь.
Со слов водолаза, занимавшимся поднятием тел с парохода, московские пионеры, находящиеся на нижней палубе, были все сцепившись руками, и приходилось ломать эти руки, что бы извлечь тела по отдельности. Это была последняя водолазная работа того человека, он покинул её по состоянию психического здоровья.

U-505 многие знают. 4 июня 1944 года U-505 была захвачена у западного побережья Африки эскортными эсминцами ВМС США USS Pillsbury, USS Chatelain, USS Flaherty, USS Jenks, USS Pope из группы «Task force 22.3» при содействии самолёта типа «Wildcat» из авиагруппы эскортного авианосца USS Guadalcanal. Один член экипажа погиб, остальные 59 человек были взяты в плен

 PFC Raymond Bowman (R) and Lehmann Riggs (L) with their 30. Cal machine gun on a balcony in Leipzig, Germany... Just minutes later Bowman was killed by a sniper on that balcony, just 16 days after his 21st birthday 18th April 1945
Эту историю задокументировал фотограф Роберт Капа. Он снимал как американские войска входили в Лейпциг 18 апреля 1945 года. Пулеметные взводы искали и обживали позиции для прикрытия атак солдат 2-й пехотной дивизии. Одной из пар в те последние дни войны были Реймонд Боуман и Клеренс Риджуэй. Они нашли место на балконе одного из зданий, где открывался отличный обзор на окрестности.
На первом фото Реймонд Боуман (Справа) со своим напарником Клеренсом Риджуэйем устанавливают пулемет
Наступило затишье, Риджуэй зашел в дом и тут раздался выстрел. немецкий снайпер попал Боуману прямо в лоб, убив его наповал. парню на тот момент был всего 21 год, он родился в Рочестере (штат Нью-Йорк). В 1944 году был послан в Великобританию и проходил подготовку к операции "Оверлорд". Он воевал в Бельгии, Франции и германии, имел несколько ранений, дослужился до рядового 1-го класса.
Эти фотографии Капа опубликовал в журнале LIFE под название «Последний погибший». Имена солдат не указывались, но родители узнали своего сына по булавке с инициалами, которую он всегда носил на лацкане воротника. Боуман вернулся к ним не скоро - тело доставили домой лишь в 1948 году.

 Эта публикация уже была на сайте, повтор для тех кто пропустил.

Гибель субмарины АГ-15: как подводная лодка затонула из-за подгоревших котлет
Ирландец Джон Филипп Голланд (1841—1904) эмигрировал в Соединенные Штаты Америки и там занялся проектированием подводных лодок. Подлодки Голланда быстро получили признание, и его бизнес пошел в гору: лодки закупали и строили по лицензии самостоятельно Австро-Венгрия, Великобритания, Голландия, Швеция и Япония. Не упустила своего и Россия. Во время Первой мировой войны Россия, промышленность которой не поспевала за потребностями фронтов и флотов, закупила 11 подводных лодок типа «АГ» («Американский Голланд»).
Судьба одной из этих лодок запомнилась историей, ярко демонстрирующей состояние «революционного разгильдяйства», охватившего русскую армию и флот в 1917 году. АГ-15 была спущена на воду осенью 1916-го и находилась в составе Балтийского флота. За несколько месяцев испытаний и службы ее экипаж не успел себя никак проявить. 8 июня 1917 года АГ-15, так и не успевшая нанести какой-либо урон врагу, потерпела катастрофу. Когда лодка вышла в заданный район, лейтенант М. М. Максимович приказал произвести погружение. Но вместо нормального оно получилось очень стремительным. Лодка затонула и опустилась на дно. Быстро поняли, что происходит, и успели выскочить на поверхность воды лишь четверо членов экипажа — командир, рулевой, боцман и штурман, троих из которых подобрал оказавшийся неподалеку русский минный заградитель «Ильмень», а штурман, прапорщик Борис Петерс, утонул, так как не умел плавать. Удивительно, но на флот и тогда, и теперь принимают людей, которые не могут держаться на воде без спасательных средств.
Спустя час к месту аварии доставили водолазов, и они увидели, что лодка лежит на дне на глубине 27 м с открытыми люками. Внутри еще находились живые подводники — они отзывались на стук по корпусу. Но спасти моряков не удалось. Для подъема лодки (а спасти людей можно было только так) нужно было судно «Волхов», которое в момент трагедии стояло в Ревеле и пришло только через день. К тому времени 6 подводников попытались спастись: открыли люки и с воздушным пузырем выбросились на поверхность. Пятеро из них один за другим в капковых бушлатах выскочили наверх и выжили. Тела их были покрыты кровоподтеками от кровотечений в мелких сосудах кожи — результаты быстрого всплытия и компрессии под водой. Остальные утонули. Всего авария унесла жизни 18 моряков.
Как выяснилось, кок Степан Богданов, готовил борщ и котлеты на обед и открыл, не спросив разрешения, кормовой люк, дабы проветрить отсек (жарко же у плиты в июне). А командир, не осмотрев лишний раз судно в поисках незадраенных люков, отдал приказ о погружении. Правда, он и не обязан был, он ведь принял доклад команды о герметичности отсеков и готовности лодки к погружению. Понятно, с каким результатом погрузились — вода просто-напросто затопила и кока, и его котлеты, и половину лодки. Как пишет капитан 1-го ранга, Владимир Шигин, в работе «Забытая трагедия семнадцатого года (АГ-15)», в обстановке преступной революционной халатности 1917 года должна была неминуемо произойти трагедия. Нельзя не согласиться — флот (а тем более подводный) ошибки прощает редко. Можно лишь благодарить судьбу, что жертв не стало больше.
10 июня 1917 года «Волхов» прибыл к месту аварии и через три дня начал подъем затонувшей АГ-15. Из-за проблемного грунта пришлось провозиться с подъемом несколько дней. 16 июня дело было сделано. Из АГ-15 было извлечено 17 трупов погребенных заживо моряков. Четверо из них оказались еще и с огнестрельными ранами головы — эти подводники, решив не дожидаться гибели от удушения, застрелились.
Поднятую лодку доставили в Ревель 22 июня, отремонтировали и снова спустили на воду. Командиром назначили лейтенанта Матевича-Мациевича, выжившего во время трагедии — это он решил всплывать самостоятельно и спас несколько человек. Он прослужил до большевистского переворота. Потом поставили нового командира, лояльного советской власти. Лодка продолжила служить уже в составе Красного Балтийского флота. В начале апреля 1918 года русские, оставляя финские базы, где оказалась замурованной во льдах АГ-15, взорвали лодку, чтобы не досталась немцам. В 1924-м ее подняли финны и порезали на металлолом.
Авария АГ-15 была уже десятой аварией на русских подводных лодках. Советский и российский подводный флот пережил потом еще более 60 катастроф и потерял сотни людей погибшими. Некоторые из них ужасающи, как гибель «Курска» в 2000 году, другие менее серьезны (к примеру, взрыв цистерны долива на лодке К-223 «Подольск» в 2004-м, когда погиб один человек). Катастрофы неизбежны по многим причинам, часто по техническим, независящим от профессионализма моряков, и неожиданным. Не стоит добавлять к этому еще и нарушения дисциплины.