Самая крупная шпионская афера второй мировой войны. Часть 1.

Рассказывая в своих мемуарах об известной операции НКВД «Монастырь» [1] и ее ключевом действующем лице, советском агенте Александре Демьянове, П.А. Судоплатов писал
[...] немцы поставили перед Демьяновым («Максом») конкретные задачи: он должен был осесть в Москве и создать, используя свою организацию и связи, агентурную сеть с целью проникновения в штабы Красной Армии. В его задачи входила также организация диверсий на железных дорогах [...]
В немецких архивах операция «Монастырь» известна как «Дело агента «Макса». В своих мемуарах «Служба» [начальник отдела «Иностранные армии Восток» Рейнхард] Гелен высоко оценивает роль агента «Макса» — главного источника стратегической военной информации о планах Советского Верховного Главнокомандования на протяжении наиболее трудных лет войны. Он даже упрекает командование вермахта за то, что оно проигнорировало своевременные сообщения, переданные «Максом» по радиопередатчику из Москвы, о контрнаступлении советских войск [...]

Дезинформация порой имела стратегическое значение. Так, 4 ноября 1942 года «Гейне» — «Макс» сообщил, что Красная Армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью.
Не подозревавший об этой радиоигре Жуков заплатил дорогую цену — в наступлении под Ржевом полегли тысячи и тысячи наших солдат, находившихся под его командованием. В своих мемуарах он признает, что исход этой наступательной операции был неудовлетворительным. Но он так никогда и не узнал, что немцы были предупреждены о нашем наступлении на ржевском направлении, поэтому бросили туда такое количество войск. [2]

Эти четыре небольших абзаца можно смело сравнить с песчинками, вызвавшими сход огромной лавины: за прошедшие с момента публикации мемуаров П.А. Судоплатова двадцать лет рассказ о том, что Александр Демьянов был агентом «Максом» и передал немецкой разведке информацию о готовящейся операции «Марс», оставив в неведении Г.К. Жукова, растиражирован в десятках статей и книг: от документальной беллетристики до вполне серьезных исторических исследований.
Параллельно с этим живут своей жизнью еще две популярные истории: о немецком суперагенте, внедренном в секретариат Государственного комитета обороны [3], и, наоборот, о советском суперагенте, предоставлявшем немецкой разведке стратегическую дезинформацию, причем этим агентом был никто иной как знаменитый белый генерал Антон Туркул. [4]
Несмотря на предпринимавшиеся и прежде попытки разобраться в этих запутанных сюжетах [5], окончательная ясность в «историю агента Макса» была внесена лишь в 2015 году: это сделал немецкий исследователь Винфрид Майер в своей масштабной работе «Клатт» [6]. Полезными оказались и опубликованные в рамках «Российско-германского проекта по оцифровке германских документов в архивах Российской Федерации» [7] документы разведывательного отдела (Ic) группы армий Центр. Попробуем еще раз рассмотреть обозначенные выше темы через призму этих новых источников

Александр Демьянов и абверкоманда 103.

Для понимания общей канвы событий вкратце приведем общий сюжет операции «Монастырь», пользуясь изложением В. Макарова.
Советские чекисты, продолжая традиции легендарного «Треста», хотели приманить немецкую разведку якобы существующей в СССР монархической подпольной организацией под названием «Престол». На роль ее «руководителя» был выбран поэт и литературовед Б.А. Садовской. От лица этой организации к немцам был заслан агент НКВД Александр Демьянов (чекистский псевдоним «Гейне»). Демьянов должен был объяснить неудачи немцев (на начало 1942 года) тем, что они «не установили контакт с действующими на советской территории подпольными антибольшевистскими силами» и привлечь их интерес к «группе Садовского».
Демьянов перешел линию фронта 17 февраля 1942 года. Абвер его тщательно допрашивал, но в итоге поверил в легенду и уже 15 марта он был сброшен на парашюте над советской территорией. В. Макаров пишет, что немцы присвоили Демьянову псевдоним «Макс» и дали следующее задание:
во-первых, активизировать антисоветскую пропаганду среди населения, всячески восхваляя гитлеровскую армию и «новый европейский порядок»; во-вторых, вести агитацию за немедленное окончание войны; в-третьих, развернуть диверсионную и саботажническую деятельность и, в-четвертых, приступить к созданию подпольных ячеек организации в промышленных и областных городах СССР.

Первый радиоконтакт из Москвы состоялся 9 апреля (Демьянов жаловался, что его выбросили под Рыбинском, и он лишь 30 марта добрался до Москвы). Демьянов отправил несколько радиограмм с дезинформацией; уверившись в надежности агента, немцы, стали засылать к нему связных. Первая пара прибыла 24 августа, вторая — 7 октября. Всех курьеров арестовали, как минимум, двоих из них перевербовали и включили в радиоигру. Так началась вторая часть операции — «Курьеры». Центр был доволен своими агентами, заочно награждал их и продолжал присылать связных, которые попадали прямиком в руки чекистов.
В. Макаров цитирует несколько радиограмм, отправленных Демьяновым из Москвы, и сохранившихся в советском архивном деле. Вот, одна из них, от 11.06.:
Из военных кругов известно, что большевики собираются организовать массовый воздушный налет на Германию с новыми бомбами большой взрывной силы, предназначенными для разрушения промышленных предприятий. Этих целях в Сибири и Алтае подготовлен специальный воздушный флот, тренирующийся сейчас полетах больших высотах. Большевистские газеты полны подробностями об английских налетах на Кельн и Эссен. Престол. [8]

При сплошном просмотре текущих документов отдела Ic группы армий Центр за июнь 1942 года мне удалось найти принятый немецкими радистами вариант того же сообщения:
Из военных кругов известно, что большевики готовят массовые воздушные налеты на Германию, особенно на промышленные предприятия, с новыми бомбами большой взрывной силы. С этими новыми бомбами уже подготовленный специальный воздушный флот тренируется сейчас на больших высотах. Большевистские газеты полны подробными известиями об английских налетах на Кельн. Фламинго. [Приписка:] Фламинго выйдет на связь снова 14.6. в 06.00. [9]

За исключением незначительных деталей тексты идентичны. Но донесение подписано вовсе не «Максом», а «Фламинго». Что ж, почти все местные агенты, которых вербовала и засылала в советский тыл абверкоманда 103 (располагавшаяся в Смоленске), получали зоологические псевдонимы: Цапля (Reiker), Пчела (Biene), Слон (Elefant), Пингвин (Pinguin), Павлин (Pfau), Страус (Strauss), Пантера (Panther) и т.д.
Летом 1942 года абверкоманда 103 зачастую пренебрегала при дальнейшей передаче донесений указанием на источник, тем не менее два следующих анонимных донесения тоже практически наверняка отправлены Демьяновым. Первое:
Уточнить насчет танков пока не удалось, так как сотрудник в отъезде.
По Москве по ночам постоянно идут танковые колонны, направление и количество установить нельзя, так как нет ночного пропуска.
Военные подкрепления из города отведены и занимают оборонительные позиции у Москвы. Однако, формируются новые.
Получение продуктов так отрегулировано, что очередей почти нет.
Чтобы вести пропаганду, просим средств. [10]
Ср. у В.Макарова:
Вскоре противнику сообщили о недостатке бумаги для листовок, оружия, взрывчатых веществ и денег.
И второе:
Агент из Москвы сообщает по радио 19.7. (источник ненадежен):
В конце июля ожидается 2000 самолетов из Англии и Америки. Собственное производство системы «Jack Migil» якобы 2000 — 2500 в месяц [11]
Русский оригинал, процитированный В. Макаровым, позволяет раскрыть тайну загадочного Джека:
Осведомленное лицо сообщило, что в конце июля ожидается прибытие около двух тысяч самолетов из Англии и Америки. Американские самолеты будут якобы доставляться через порты и воздухом. Советская авиапромышленность улучшила свою работу, выпуск самолетов системы ЯК, МИГ, ИЛ достигает примерно 2500 — 3000 штук в месяц. Александр [12]
Любопытно, что согласно сопроводительному замечанию, источник сообщения «ненадежен». В отчете 103 абверкоманды за период с 1 июня по 15 июля агент «Фламинго» упоминается эксплицитно:
Агент Фламинго (местонахождение Москва) выходил на связь регулярно, ни лишь одно его донесение имело военную ценность. [13]

Предположительно, здесь проявилось противоречие между планом советских чекистов и потребностями абвера: пропаганда и разлагающая деятельность в советском тылу была менее важна для немецкой разведки, чем военная информация (ср. запрос, процитированный у В. Макарова: «Нам интересно формирование новых частей, транспорт с отметкой направлений, даты, грузовые колонны»), а уж поддержка подпольной монархической организации и вовсе входила в противоречие с инструкциями, получаемыми с самого начала войны: национальные антикоммунистические движения было рекомендовано рассматривать как враждебные, так как они действуют против немецких интересов [14]
Однако, следует отдать должное советским разведчикам, они перестроились на ходу, отодвинули на второй план «монархическую» составляющую и начали умело подогревать обнаружившийся интерес немцев к железнодорожным перевозкам и секретам советских министерств. У «Фламинго» якобы появляются доверенные лица в наркоматах, в первую очередь, в Народном комиссариате путей сообщения, и уже вскоре Демьянов становится «надежным» источником для немецкой разведки:
Надежный агент (Фламинго) сообщает 17.11.: 1) Источник: доверенное лицо в НКПС. Прибывающие с востока эшелоны с войсками немедленно переводятся в Москву на окружную дорогу и идут дальше, главным образом в южном направлении [15]
Эту телеграмму перехватила и расшифровала радиоконтрразведка НКВД, после чего 27 ноября Судоплатов докладывал Берии:
1. Приведенные в этой депеше сведения являются нашей дезой, которую мы передали немцам по указанию Генерального штаба Красной Армии; 2. «Надежный агент» разведки — это наш агент «Гейне»; 3. «Доверенное лицо в НКПС» — наша подстава... [16]
. 18 декабря абвер сообщил Демьянову, что его наградили бронзовым крестом «За военные заслуги» 2 класса. В отчете абверкоманды 103 за декабрь в списке награждений действительно фигурируют «2 креста 'За военные заслуги' 2 класса с мечами» [17]
В первой половине 1943 года Демьянов—«Фламинго» продолжает передавать сведения от «доверенного лица из НКПС», в частности — по особому запросу немецкой разведки — о передвижении войск от Сталинграда. 29 мая
испытанный агент (Фламинго) сообщает из известного источника:
27 мая из Москвы в направлении Ростова специальным поездом выехал маршал Жуков, которого сопровождают несколько генералов и офицеров. В составе поезда три платформы с зенитными пушками». [18]
Русский оригинал, цитируемый В. Макаровым, в данном случае совпадает дословно; согласно документам в советском архиве передачу дезинформации санкционировал заместитель наркома внутренних дел Кобулов, на радиограмме стояла пометка «Текст необходимо передать противнику не позднее 29 мая 1943 года» [19]
Новый толчок операция получает в августе 1944 года, когда через Демьянова немцам сообщается о фиктивном отряде подполковника Шерхорна, якобы попавшем в окружение и скрывающемся в лесах под Березино, тем самым начинается новая радиоигра «Березино». И это сообщение было подписано «Фламинго». [20]
Итак, в материалах разведотдела группы армий Центр удалось выявить четыре донесения из цитируемых В. Макаровым в его статье. Три из них подписано «Фламинго», одно — анонимно. «Фламинго» подписано и донесение А. Демьянова от августа 1944 года. Это и есть его абверовский псевдоним. В. Майер правильно выявил ряд настоящих донесений А. Демьянова (в том числе приведенное выше о Жукове), но в материалах отдела «Иностранные армии Восток» они цитировались как донесения анонимного «агента из Москвы» [21], поэтому он счел «Фламинго» общим псевдонимом сети агентов 103 абверкоманды. [22] Процитированные донесения и отчеты абверкоманды показывают, что «Фламинго» все же был индивидуальным псевдонимом.
Так как мы знаем, что несколько связников, отправленных к Демьянову в Москву, было перевербовано и задействовано в радиоигре, то логично поискать их среди других агентов 103 абверкоманды. С довольно большой вероятностью можно установить как минимум одного из перевербованных связников — это агент «Пингвин». Как пишет В. Макаров:
В рамках начавшейся новой «игры» с Абвером, 7 октября 1942 г. на конспиративной квартире «Гейне» были задержан немецкий курьер Анатолий Шалаев, прибывший вместе с радистом Кондратьевым, он же Григорий Зобач. Немецкие агенты, кроме доставки посылки, получили задачу легализоваться в Москве и приступить к самостоятельной работе. Полученные разведданные они должны были передавать в «Сатурн» [103 абверкоманду] по своей рации.
Чекистам удалось перевербовать немецких агентов и включить их в радиоигру. Немцам по радио было сообщено, что Шалаев и Зобач в Москве, что они восстановили ранее имевшиеся связи и просят выслать им деньги и новые документы. В «Сатурне» поверили в легенду и потребовали организовать тщательное наблюдение за передвижением войск через Москву и заняться сбором сведений о формирующихся в городе войсковых частях. [23]
Первое сообщение «Пингвина» отправлено 9 ноября, т. е. через месяц после ареста. Он действительно передавал сообщения о передвижении войск через Москву. У него, как и у «Фламинго», упоминается в качестве одного из источников «завербованный железнодорожник» или «доверенное лицо на железной дороге». [24] У него, как и у «Фламинго», есть «отпугивающие» сообщения об усилении противовоздушной обороны Москвы [25]. И наконец в середине сентябре он находится в районе Костромы:
В районе Костромы 17 и 18 сентября проходили большие учения саперных частей, в которых принимало участие до 3000 человек и много техники. Со слов солдат эти части скоро должны отправиться на фронт. [26]
Именно в это время по данным В. Макарова:
В Костроме была оборудована конспиративная квартира с радиостанцией. В город под видом красноармейцев, выздоравливающих после ранения, приехали Зобач и Шалаев. [27]

Рихард Каудер со своей невестой Иболией Кальман

«Бюро Клатта» и «донесения Макса».

Разобравшись с историей А. Демьянова, который не был агентом Максом, перейдем к изложению истории настоящих «донесений Макса» [28]. Начинается она как в дешевом бульварном романе: со встречи в тюремной камере. В декабре 1939 года в будапештской тюрьме познакомились друг с другом Рихард Каудер, арестованный за махинации с визами и попытку дать взятку чиновникам, и Лонгин Ира, обвиняемый в «панславистской пропаганде».
Ранняя биография Каудера достаточно хорошо изучена (что не мешает отдельным авторам путать его со спортивным журналистом Фрицем Каудерсом, погибшим в 1943 году в концлагере): родился в Австрии в семье принявших католичество евреев, отец занимал высокую должность в военной медслужбе Австро-Венгрии. В юности сын занимался прожиганием жизни, затем коммерцией, после аншлюса счел за лучшее перебраться в Будапешт.
Ясности относительно биографии Иры куда меньше. По одной версии его отец Теодор переселился в конце XIX века из Богемии в Екатеринодар, где женился на кубанской казачке, увековеченной позже в материалах британских спецслужб под сногсшибательной фамилией Perekteveletnova. Сам Ира в послевоенной переписке, излагал, впрочем, не менее фантастическую историю происхождения рода:
Моя фамилия склоняется. Произошла она от корня «Гнев-ный». Праотцы мои когда-то учились в «Киевской Могилянской Академии» (Петра Могилы), где «грызли» в то время модные иностранные языки — латинский и греческий, и вот слово «гнев» перевели на латинский, что по-латыни значит «ira»… Сперва это была шутка, а потом постепенно исчезает «Гневный» и по записям в эпоху Императрицы Елизаветы окончательно устанавливается «Ира», так как и недвижимости были записаны под этим именем и т.д. [29]

В октябре 1918 года Леонид (так! — ИП) Ира вступает добровольцем в формирующийся в Новороссийске Сводно-Гвардейский полк Добровольческой армии [30], в звании корнета принимает участие в гражданской войне, после чего эвакуируется с остатками белых армий на Галлиполи. Еще в 1919 году он получает в боях за Чернигов травму правого глаза, который впоследствии пришлось удалить и заменить на стеклянный. Из Галлиполи Ира через Болгарию перебирается в Мукачево (на тот момент принадлежавший Чехословакии), где и обосновывается. Он пытается изучать в Праге юриспруденцию, но университет не заканчивает, что, однако, не мешает ему именовать себя «адвокатом» и работать в Мукачеве юристом. Параллельно он вступает в общество «Сокол», где становится одним из руководителей подкарпатского отделения. За деятельность на этом посту он и был арестован венгерскими властями вскоре после того как Мукачево вместе с другими территориями Подкарпатской Руси было передано Венгрии по решению Венского арбитража.
В феврале 1940 года Каудера выслали из Венгрии в Австрию, где он был завербован полковником Маронья-Редвицем, не так давно возглавившим венский отдел абвера. В тот момент вербовка евреев в качестве агентов прямо не запрещалась, но у Мароньи-Редвица (впоследствии казненного за участие в попытке переворота 20 июля 1944 года) были и частные причины взять Каудера под свою опеку: он был дружен с его отцом. Каудер, получивший псевдоним «Клатт», предложил привлекать в качестве агентов офицеров-белоэмигрантов и организовал в Вене встречу между (к этому времени отпущенным из будапештской тюрьмы) Ирой и Маронья-Редвицем. Полковник спросил Иру может ли тот добыть информацию о советских ВВС. Ира в ответ упомянул действующий пакт о ненападении, но добавил, что в случае грядущей войны он — если его шеф даст согласие —готов поставлять сведения. Когда Маронья-Редвиц заговорил о деньгах, Ира якобы воскликнул: «Извините, но я не агент!», добавил, что он — идейный антикоммунист, а вместо денег ожидает от абвера логистическую поддержку (паспорта и визы) для членов его организации.
Под организацией подразумевался Русский национальный союз участников войны (РНСУВ), отколовшийся в 1936 году от РОВСа, а под «шефом» — глава РНСУВ генерал Антон Туркул. Получив абверовский псевдоним «Илья Ланг» и документы на это имя, Ира отправился к Туркулу в Италию и вернулся с «согласием шефа» и двумя условиями: 1) его никогда не будут спрашивать об источниках информации, так как он опасается за их безопасность в случае утечки, 2) передавать информацию он будет только Каудеру—Клатту. До начала войны Ира действительно представил Каудеру несколько «длинных отчетов» о советской авиации, но с будущими «донесениями Макса» они не имели еще ничего общего.
В середине июня 1941 года Ира заинтересовал венское СД и был с его подачи задержан в Будапеште, но при обыске у него не нашли ничего, что вызвало бы подозрение. Тем не менее мнительный Ира предпочел перебраться в Софию, куда еще осенью 1940 года был командирован Каудер. Переезд Иры примерно совпало с началом операции «Барбаросса». Вскоре Каудер показал Ире первое донесение, которое он через болгарских посредников получил от некоего македонца из Тбилиси: в нем говорилось о самолетах, базировавшихся на тбилисском аэродроме. Через два дня Ира передал Каудеру три или четыре донесения, весьма схожие по содержанию, стилю и объему с донесением македонца. В следующем месяце Каудер получил от Иры 10 донесений, потом — 100, и наконец, с осени донесения стали поступать ежедневно, в среднем шесть в день. Донесения зашифровывались Каудером и немедленно передавались в Вену. В декабре к донесениям о советском театре военных действий, прибавились донесения из средиземноморского региона. В феврале 1942 года венское бюро предложило — чтобы различать источники донесений — именовать советские «донесениями Макса», а средиземноморские — «донесениями Морица» (NB: таким образом «агента Макса» как такового никогда не существовало вообще). Названия не были постоянными: впоследствии Макс превратился в Вилли, затем в Эдельвейса, затем в Олафа. В сумме за все время войны Ира передал Каудеру, вероятно, около десяти тысяч донесений (в частности, почти 3000 в 1942 и более 3500 в 1943 году).

90% «донесений Макса» повествовали о передислокации войск, конкретные номера частей как правило не упоминались. Из оставшихся 10% большая часть освещала события в советском тылу (акты саботажа, мобилизация, ущерб от бомбардировок). И наконец, сравнительно небольшая, но безусловно самая важная для немецкой разведки часть была посвящена высшим советским военачальникам, рассказывала о перемещениях Сталина, Жукова, Тимошенко, Шапошникова и прежде всего: о военных совещаниях и принятых на них решениях.
Источником сведений по версии Иры была подпольная группа в СССР, которая симпатизировала белой России, имела немалое количество агентов на местах (чем объясняется широкая география донесений) и некоего резидента в центре, собиравшего сведения и обеспечивавшго их передачу к Ире. Примерно такая же, но меньшего размера структура якобы работала на Иру в Средиземноморье. Предполагалось, что Ира получает информацию по радио, однако, конкретные детали, равно как и имена своих контактов в СССР, Ира держал в секрете, ссылаясь на первоначальные договоренности. Лишь однажды, в декабре 1941 года, он сделал исключение и попросил Каудера выяснить, не попал ли в немецкий плен бывший царский офицер по фамилии Самойлов, служивший в одном из подразделений Красной армии в Киеве. Каудер передал запрос в Вену, однако, через шесть дней Ира сам попросил прервать поиски, так как Самойлов нашелся. Со слов Иры, Самойлов участвовал в боях, был ранен, после чего ему ампутировали ногу, но теперь он возглавляет школу радистов в Куйбышеве и снова вышел на связь. После этого эпизода абвер еще более уверился в том, что подпольная группа в СССР действительно существует.
В Вене «донесения Макса и Морица» сортировались и передавались в соответствующие ведомства различных родов войск, в первую очередь, в отдел абвера «Валли I», отвечавший за разведку против СССР. Со временем, поверив в надежность и достоверность источника, немецкие штабные офицеры все более и более основывали свой анализ советских военных планов на «донесениях Макса». Особенно заметным это становится в конце 1942 — начале 1943 года, когда к составляемой Геленом сводке о положении противника («Beurteilung der Feindlage im Großen») отдельные донесения стали прямо прилагаться в качестве источников информации. С декабря 1942 по август 1943 года «донесения Макса» составляли не менее 50%, в марте даже 79% от общего числа. В своей книге В. Майер показывает примеры дословного переноса Геленом сведений из донесений в сводки. Очевидно, эта информация учитывалась при принятии немецким командованием тех или иных военных решений.
Умело пользуясь все увеличивавшейся зависимостью немецкой разведки от «донесений Макса», начинавший простым агентом Каудер организовал отдельное подразделение абвера (т.н. «бюро Клатта», официальное названиe «Luftmeldekopf Südost») и раздул его штат до нескольких десятков человек. Каудер-Клатт активно пытался разрабатывать и другие источники информации, но главным и самым ценным оставался Ира. Получаемое последним от абвера материальное вознаграждение было, впрочем, в свою очередь (вопреки заявленному вначале примату идейного антикоммунизма) весьма щедрым, часть денег Ира передавал своему «шефу» Туркулу, которого в июле 1943 года вывезли из Рима в Будапешт.
Разумеется, «бюро Клатта» (большая часть сотрудников которого была так или иначе не в ладах с нацистским государством — там служили евреи, мишлинги, гомосексуалисты, полукриминальные барыги, представители богемы, дамы полусвета и пр.) было костью в горле для идейных нацистов. Наиболее активно борьбу с ним вел начальник софийского отдела абвера Отто Вагнер («доктор Делиус»). Вагнер страстно хотел доказать, что «жид Клатт» или Лонгин Ира (а лучше оба) являются советскими агентами. В итоге в конце войны Каудера даже арестовали, но ни Вагнеру, ни кому-либо другому так и не удалось выявить связь Каудера или Иры хоть с какой-нибудь вражеской разведкой.

Примечания:
[1] См. об операции «Монастырь» классическую работу В. Макаров. Радиоигры Советской и Германской разведок в годы Великой Отечественной войны. Новая и новейшая история. 2007. № 1. C. 149-180, также В. Макаров, А. Тюрин СМЕРШ: гвардия Сталина, М.: Эксмо, 2009, С. 182-286.
[2] П. Судоплатов. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы. М.: Олма-Пресс, 2003. С. 244-248.
[3] См. например, Б. Соколов Охота на Сталина, охота на Гитлера. Тайная борьба спецслужб. М.: Вече, 2000. С. 61-76.
[4] См. например, M. Aarons, J. Loftus. Unholy Trinity: The Vatican, the Nazis, and the Swiss Banks. New York: St. Martin's/Griffin, 1998.
[5] См. прежде всего О. Царев, Н. Вест. КГБ в Англии. М.: Центрполиграф, 1999. С. 342-365, а также В. Макаров, А. Тюрин. Указ. соч.
[6] W.Meyer. Hitlers jüdischer Meisteragent gegen Stalin: Überlebenskunst in Holocaust und Geheimdienstkrieg. Berlin: Metropol Verlag, 2015.
[7] http://www.germandocsinrussia.org/
[8] В. Макаров. Указ. соч.
[9] ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.523 Л.290 Fernspruch Flamingo an Saturn от 11.06.1942. Перевод здесь и далее, если не указано иного — мой.
[10] ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.529 Л.249 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. Nr.1188 от 04.07.1942.
[11] ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.531 Л.193 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. копия б/н от 19.07.1942.
[12] В. Макаров. Указ. соч.
[13] ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.416 Л.55-56 Tätigkeitsbericht des Abw.Kdos. 103/HeGru Mitte für die Zeit vom 01.06. bis 15.07.1942.
[14] См., к примеру, в донесении разведотдела группы армий Север «Появляется все больше признаков того, что на оккупированной территории возникает русское национальное движение… Хотя оно и направлено против большевизма, но выступает за свободную независимую Россию и тем самым действует очевидно против немецких интересов» в инструкции, разосланной позже из центра группам армий, акцент был еще усилен: «ярко выражено действует против немецких интересов». // BArch-MA RW 4/254. H.Gr.Nord Ic/A.O. Nr.344/42 geh. 12.01.1942; OKW/WFSt/WPr (AP) Nr. 457/42 geh. 27.01.1942.
[15] ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.550 Л.29 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. Nr.1824 от 17.11.1942.
[16] В. Макаров. Указ. соч.
[17] ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.548 Л.93-94 Tätigkeitsbericht des Abw.Kdos. 103 für die Zeit vom 01.12. - 31.12.1942.
[18] ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.689 Л.68 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. Nr.2836 от 29.5.1943.
[19] В. Макаров. Указ. соч.
[20] Norbert Müller u.a. (Hrsg.) Das Amt Ausland/Abwehr im Oberkommando der Wehrmacht. Eine Dokumentation, Koblenz 2007, S.459. Ср. у В. Макарова: 18 августа 1944 г. противнику была передана радиограмма: «В Москву приехал из Белоруссии Александр. Его часть находится сейчас в м. Березино, что в 100 км западнее Могилева. Александр рассказывает, что в районе Березино в лесах скрывается крупная германская часть, полк или больше, не желающая сдаваться большевикам. Александр беседовал с пленным обер-ефрейтором из этой части, захваченным во время разведки на шоссе, который ему сообщил, что во главе этой части стоит подполковник Шерхорн. Часть намерена пробиться на Запад...»
[21] W. Meyer. Ibid. S. 1210-1211.
[22] H. Coppi, W. Meyer Der Herr der Ringe. Herrn Helmut Roewers Umwälzung der Geheimdienstgeschichte des Zweiten Weltkriegs. Интернет-публикация: https://web.archive.org/web/20160922204420/http://weimar.vvn-bda.de/artikel/2013/20130930.html.
[23] В. Макаров. Указ. соч.
[24] ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.679 Л.308 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. Nr.2359 от 15.03.1943; ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.715 Л.148 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. Nr.2547 от 19.04.1943; ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.715 Л.28 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. Nr.2382 от 23.04.1943; ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.687 Л.148 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. Nr.2699 от 11.05.1943; ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.691 Л.90 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. Nr.2899 от 11.06.1943; ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.718 Л.181 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. Nr.3013 от 25.06.1943; ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.694 Л.256 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. Nr.3147 от 15.07.1943.
[25] ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.710 Л.148 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. Nr.2189 от 15.02.1943; ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.715 Л.148 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. Nr.2547 от 19.04.1943.
[26] ЦАМО Ф.500. Оп.12454 Д.700 Л.199 Abw.Kdo. 103 an Ic/A.O. Nr.3583 от 25.09.1943.
[27] В. Макаров. Указ. соч.
[28] W. Meyer. Ibid. Все сведения в этой главе (если не указано иного) излагаются по книге В. Майера.
[29] Bakhmeteff Archive of Russian and East European Culture, Vladimir F. Kozlianinov Collection, Box 1. Письмо Л. Иры от 27.08.1958. Благодарю О. Бэйду за возможность ознакомиться с источником.
[30] А. фон Баумгартен, А. Литвинов. Памятка кирасир ея величества за время гражданской войны 1917-1920 гг. 1927. С. 46.

спасибо И. Петров