Подборка.

Из дневника военного фотокорреспондента газеты «Сталинский удар» Евгения Подшивалова. 

1 февраля 1943 года . Штурм Сталинграда.

С утра был дан сильный огневой налет. Противник мечется как кот в мешке. И 2 февраля 1943 года закончилось великое сражение. Тысячи пленных немцев тянутся по дорогам. Многие идут и замерзают в пути. Сильные морозы.

Фрицы голодные, будучи в окружении, они съели весь румынский кавалерийский корпус. При этом, из разговоров с немцами, конину ели сырую, так как дров, горючего не было, варить было не на чем и негде. Первое время они жгли повозки, но потом и этой возможности не было. 

Я еду в Сталинград. Бесконечная вереница пленных. Впереди идет грузовая машина, фриц кончает жизнь самоубийством – бросается под задний скат колес с цепями. Они – вояки боятся Русской Сибири. Мы в это время жили на станции Вертячье. Здесь бесчисленное количество пленных. 

Пленные румыны под школой (в ней размещалась наша редакция) разодрались с пленными немцами за то, что фашисты их ввергли в авантюрную войну. Если румыны оказывались вместе с немцами, и румын было больше, то немцам очень сильно доставалось от румын. Они питали большую ненависть к немцам. 

Был и такой случай. Вечером заходят фрицы к одной местной жительнице и говорят ей: «Матка давай яйка, молоко, хлеб, мы опять пришли. Русь капут! Нас здесь много». Ну им, конечно, эта махинация не удалась.

29 октября 1914 г. 

Примерно в 6.00 «Бреслау» поставил 60 мин у входа в Керченский пролив. На этом заграждении в тот же день подорвались пароходы «Ялта» и «Казбек». После этого «Бреслау» пошел к Новороссийску, где уже находился «Берк». Один из офицеров «Берка» был отправлен на берег, чтобы предупредить местные власти о намеченной атаке. 

Однако русские просто арестовали нахала. Тогда «Берк» вошел прямо в гавань и пригрозил немедленно открыть огонь, если офицер не будет освобожден. Офицер был немедленно отпущен, и «Берк» начал обстрел только в 10.50. Вскоре прибыл «Бреслау» и тоже вступил в бой. В порту была разрушена радиостанция и другие сооружения. Повреждения получили 7 судов, а пароход «Николай» затонул. 

Командир «Бреслау» капитан 2 ранга Кеттнер вспоминал: 
«Мы видели, как пылающая красная нефть стекала вдоль улиц в море, и жуткая дымовая туча обволакивала город и его окрестности. Мы покинули пылающий город и, отойдя на 80 миль от него, все еще видели охваченный огнем Новороссийск, похожий на раскаленный кратер». 

Было повреждено 14 кораблей и сожжено 40 нефтяных резервуаров. 

2 ноября 1914 года после необъяснимых проволочек Российская империя объявила войну Османской Порте.

Яков Васильевич Ушанов — русский революционер, большевик, первый председатель Усть-Каменогорского совдепа. 7 ноября 1918 года сожжён анненковцами в топке парохода «Монгол». 

Родился 6 апреля 1891 года в селе Левая Россошь Воронежской губернии. 

По окончанию начальной сельской школы он поступил в городское училище. Годы его учебы в старших классах совпали с бурными революционными событиями в Воронеже, откуда Яков вернулся в родное село Левая Россошь. В мае 1909 года семья Ушановых переехала в Усть-Каменогорск, откуда в 1914 году с началом Первой Мировой войны Яков был призван в действующую армию. Революцию 1917 года Яков застал в Петрограде застал достаточно молодым парнем(26 лет), но это не помешало ему вступить в большевистскую партию и пройдя краткосрочные курсы большевистских пропагандистов, в ноябре 1917 г. направиться по поручению партийного руководства в Усть-Каменогорск. 

Приехав в Усть-Каменогорск, Ушанов первым делом принялся объединять местные коммунистические группы в единую боевую организацию. Молодой, энергичный он быстро стал идейным руководителем Советов.Под его руководительством 13 февраля 1918 года проходила первая уездная партийная конференция. Затем был создан уездный комметет РСДРП(б).Его председателем все единодушно избрали Ушанова. Уездный комитет стал боевым штабом революционных сил. Усть-каменогорская партийная органиция через казахских революционеров поддерживала связь с аулами. Активные члены укома, боевые соратники Ушанова - Шоки Башиков, Жанузак Танирбергенов и другие переводили на Казахский язык и распространяли револиционно-марксистскую литературу.

В начале марта 1918 года вся власть перешла городскому комитету Совдепа,председателем которого стал Яков Васильевич Ушанов. Весной того же года Советская власть была установлена в Зайсане,а так же во всех сёлах и населённых пунктах соседнего Бухтарминского уезда.

14 марта 1918 года был избран председателем Усть-Каменогорского Совета. 

18 марта 1918 года в Усть-Каменогорске состоялся первый уездный съезд Советов. Одной из первоочередных задач этого съезда было помочь в создании РККА. Была организована еженедельная газета «Голос Алтая»(орган Совдепа). Избранны руководящие органы уездного Совдепа во главе с Яковом Ушановым.

В связи с продуктовым кризисом Яков Ушанов принялся выполнять задания партии и провительства, в самом городе установили определённую норму, запретили свободную продажу хлеба, ликвидировали районные продовольственные комитеты. Всю продовольственную работу сосредоточил в своих руках Совдеп.

Но вскоре из станиц пригающих к городу стали приходить тревожные для власти известия, о том что казачество готовится с к борьбе с Советской властью. Для борьбы с белогвардейцами Ушанов принял ряд контрмер. Совдеп вынес решение: всех сопротивляющихся Советской власти и проводящих враждебную агитацию против неё подвергать аресту и суду ревтрибунала.

В ночь с 9 на 10 июня 1918 г. несмотря на сопротивление отряда красногвардейцев, оснавная часть которого находилась на подавлении кулацких востаний в волостях, в городе произошёл контрреволюционный переворот. Ушанов и другие активисты Совета были схвачены сторонниками белых и заключены под стражу. Согласно распространённой версии, 25 октября 1918 г. был сожжён подчинёнными атамана Анненкова в топке парохода «Монгол».

Один рубль 1921 года из серебра имеет вариации изображения запятых между словами «СТРАН» и «СОЕДИНЯЙТЕСЬ» (запятая в центре и запятая ближе к слову «СТРАН»). Стоимость в зависимости от качества может доходить до 15,5 тыс. рублей. 

Рубли 1922 года из серебра также имеют вариации (неодинаковое расположение запятой, ее форма, разные точки ободка вокруг герба, инициалы минцмейстера «АГ», «ПЛ»). Стоимость до 36 000 рублей. 

Большую цену себе сложил и золотой червонец «Сеятель» 1923 года. Чеканился он по стандартам николаевских 10 рублей 1897 года: масса 8,6 гр, диаметр изделия 22,6 мм, проба 900-я. Использовались монеты зачастую для расчетов за рубежом, в широкое обращение не поступали. 

Если где и встречались, как средство оплаты, то исключительно в городах. С конца 1923 до конца 1925 года «Сеятель» считался средством измерения для товаров и валют. Нынешняя цена в пределах 100 000–150 000 руб. 

Стоимость инвестиционных «новоделов» «Сеятеля» с аналогичными параметрами, произведенных в 1975–1982 гг., варьируется в пределах 15 000–60 000 руб. в зависимости от качества и года чеканки. Общий тираж «новоделов» — 7,350 млн. шт

С учетом того, что дивизия понесла потери в апреле 1944 года и была выведена в районе Тернопольской области, а именно на участке Монастыриска — Бережаны, то совсем не удивительно, что украинцы, попавшие на мобилизацию в том же самом районе в марте-апреле 1944 года, среди которых был и герой сегодняшней статьи Григорий Виятик, позже были определены именно в потрепанную 9-ю СС. 

Как рассказывает ветеран, из Бережанского р-на вместе с ним в дивизию было мобилизировано ещё 120 украинцев. На момент интервью [2013 год] в живых осталось ещё три ветерана из с. Жуково, бывших сослуживцев Григория Виятика, – это Габрух Василь 1922 года рождения, Степан Криницкий и ещё один, имя которого не было сказано. Порывшись списках личного состава можно найти такие имена и фамилии как: В.Кошут (погиб во Франции), М.Франкив, М.Мартинюк, С.Килияк, В.Пташник (погиб в Нормандии). 

После набора – они были направлены в Дембицу (Dębica, Польша) в военный лагерь для обучения военнослужащих — «Гайделягер». Оттуда – во Францию, Париж. После обучения, вместе со своими немецкими побратимами были брошены в гущу военных событий жаркого лета 1944, для отражения высадки союзных войск в Нормандии. По рассказам ветерана, украинцы были в рядовом составе или на других низких командных званиях, тогда как все офицеры были исключительно немецкими. Поскольку украинцы были полноценными военнослужащими дивизии, то и разумеется, что униформу они носили соответствующую. Григорий Виятик рассказывает, что они имели на вооружении пистолеты-пулеметы, а у него был автомат (скорее всего Stg.44). Во время службы в дивизии он какое-то время находился в пулеметном расчете – подавал ящики с патронами. 
Будучи 20-ти летним парнем, Григорий Михайлович Виятик прошел бои от самого Ла-Манша, до уличных боев во Франции. 
… 
– Находясь в составе дивизии, расскажите, вы принимали участие в боях во Франции? 
– Ну, так как это не принимал? Принимал, конечно. Начиная с боев возле Ла-Манша. Осталось нас потом в дивизии... как мы отдали всю Францию… нас осталось всего 800 человек из всей дивизии. 
… 
В конце июня 1944 года, заново реорганизованная 9-я танковая дивизия СС «Гогенштауфен» прибыла на участок фронта между городами Вир и Кан. На следующий день 26 июня, союзники начали Каннское наступление. 
Дивизиям СС удалось удержать Кан и даже перейти в контрнаступление. На Каннском участке фронта дивизия оперировала до 10 июля 1944 г. В ходе боев дивизия понесла тяжелые потери и была сведена в боевую группу «Гогенштауфен». В конце июля группа была подчинена I-му танковому корпусу СС. Командование корпуса перебросило группу на юг от Канна. В начале августа группа была передана в II-й танковый корпус СС и отправлена в район Бени – Бокаж. После этого группа участвовала в боях на северной стороне Фалезского котла. В конце августа немцы начали отступление. Боевая группа шла в арьергарде и участвовала в боях у Орбека, Лаона и Камбре. Пройдя через Бельгию, группа вступила в Нидерланды, а 9 сентября вошла в Арнем. 17 сентября 1944 г. союзники начали парашютно-десантную операцию «Маркетгаден» у Арнема. Несмотря на внезапность акции, остатки дивизии были быстро переформированы в боевую группу «Харцер», которая прекрасно показала себя в ходе боев под Арнемом. К 21 сентября основная часть британского десанта была разгромлена, а его остатки сдались немцам. 
… 
– Американцы...били страшно, безбожно бомбили. Америка била оттуда, а русские - оттуда [имеется ввиду положение дел в Европе на 1944 год – прим. NE]. И Америка помогала русским [имеется ввиду Ленд Лиз – прим. NE]. Если бы не Америка, мы бы точно не проиграли! Как вспомню уличные бои... 
– Были уличные бои? - спрашивает интервьюер. 
– А как же, были. Они всё самолетами нас бомбили. 
– Вы не помните, в каком городе это было? 
– Забыл я это, уже не знаю... Когда американцы стали нас бомбить, они и своих тогда захватили, ведь шли интенсивные уличные бои. Это было страшное явление. Но меня Господь Бог берег. 
… 
– Тогда нас было больше сотни. Но осталось нас потом...остался Габрукив Василь, Криницкий Степан, и... я. 
– Расскажите, изначально сколько было в дивизии народу? 
– Та дивизия ты знаешь сколько? Это столько полков, батальонов...я не знаю. И дивизий самих много было. Наших было достаточно, но немцы их разделяли [по полкам и т.д. – прим. NE]. А так наши были ещё и в дивизиях «Гогенштауфен», «Викинг», «Фрундсберг»...и украинская. [14-я – прим. NE] 
… 
– А фотографии у вас остались какие-нибудь? Какие-нибудь вещи с войны остались? 
– Та где.. нету, ничего нет. [А очень жаль! – прим. NE]. 
… 
В конце сентября группа «Гогенштауфен» получила краткий отдых и была отправлена в Зиген, а позднее в октябре в Падерборн для восстановления. В ноябре, пополненные части дивизии начали подготовку к Арденскому наступлению. С началом операции дивизия пошла в наступлении в районе Виельсальм. После провала наступления, части дивизии с боями отошли к Моннавилю. 31 декабря дивизия была переброшена на юг для захвата Бастони. 7 января 1945 г. немецкие части получили приказ прекратить наступление и отойти к границе Германии. В конце января дивизия перешла границу и была отправлена в район Кауфенхайм для пополнения. В начале февраля 1945 г., едва отдохнувшие части 6-й танковой армии СС, в которую входила и дивизия «Гогенштауфен», были отправлены в Венгрию для прорыва советского кольца у Будапешта. 
Части корпуса, в начале марта 1945 г., пошли в наступление из района Веспрема и к 15 марта почти прорвались к Дунаю. Однако твердая советская оборона и отвратительная погода остановили продвижение танковых дивизий СС у Заросьда, а на следующий день советские части сами перешли в контрнаступление на участке, удерживаемом частями IV-го танкового корпуса СС. Это вынудило немцев начать отступление. 9-я танковая дивизии СС шла в арьергарде немецких войск. В один из дней отступления, частям дивизии пришлось остановиться и удерживать коридор для выхода отступающих из Секешфехервара немецких частей. Затем дивизия с боями отошла через Залаапати и Паку на австрийскую территорию. В Австрии остатки дивизии были разделены на две боевые группы. К концу апреля обе группы (одна была в Клагенфурте, другая в Сант Полтене) соединились. 26 апреля остатки дивизии получили приказ передислоцироваться в район Штейера. Здесь в мае 1945 г. последние солдаты дивизии «Гогенштауфен» сдались американцам. 

В интервью не обмолвлено, как именно Григорий очутился в плену, как он закончил войну, собственно как и практически ничего не было раскрыто об его участии в боях. Можно списать на то, что ветеран уже в возрасте и многие детали его молодых лет уже стерлись из памяти. И можно уповать на непрофессионализм опроса интерьюера. Но так или иначе, огромная благодарность Семену Грице за это видео, как и самому Григорию Михайловичу за рассказ. Поскольку это достаточно ценный материал по данной малоизученной теме– теме участия украинских добровольцев в 9-й танковой дивизии СС «Гогенштауфен»! 

Так или иначе, это ещё не все. В повествовании также идет речь о гражданской жизни в оккупации. Ведь помимо участия в войне, Григорий Виятик прожил три года в оккупированных Бережанах. 
… 
– А немцы к украинцам как относились? 
– Цивильных немцы забирали на работу. И наши потом работали в Германии. 
– Ну и как они? Издевались над ними, или все же нормально относились? 
– Нет, не издевались, отношение было нормальным. 
– Вы до 1944 года жили в оккупации, в селе, верно? Как они относились к украинцам? 
– Немцы разве что набирали людей на работу и увозили в Германию. 
– А тут, на месте, как относились? 
– Хорошо, очень хорошо относились. (7:40 … 9:35 минута и дальше) 
– Нормально было жить? 
– А как же? Они людей не в тюрьму не брали...ни того, сего, не трогали.. а вот русские, это криминал сплошной был. Когда были под русскими, они нас, украинцев, не уважали совсем. Они наших и судили, и расстреливали... А немцы – так, по обычному, что можно сказать? Ничего плохого не было. 
– Значит, можно было так жить дальше? 
– А как же! А как же... Только не нравилось то, что забирали некоторых на работу в Германию. 
Вот у меня тоже была работа, в селе Жуково. Работал у стариков, одна пожилая женщина и мужчина, и их сын инвалид. И меня приписали к ним на работу. А у них было поле, кони. Я был как рабочий.

11 июня 1895 года родился Николай Александрович Булганин 

Николай Александрович Булганин родился (30 мая) 11 июня 1895 года в Нижнем Новгороде, в семье служащего. Учился в реальном училище. В 1917 году вступил в РСДРП(б). В 1918-1922 годах работал на руководящих должностях в органах ВЧК, в 1922 году перешел на хозяйственную работу. В 1931-1937 годах был председателем Московского совета депутатов трудящихся. С 1934 по 1961 год – член ЦК Коммунистической партии. В 1937 году Булганин назначен на пост Председателя Совета Народных Комиссаров РСФСР. В 1938-1941 годах был Заместителем председателя Совета Народных Комиссаров СССР и одновременно являлся Председателем Правления Государственного банка СССР. 

В 1940 году освобожден от должности Председателя Правления Государственного банка СССР в связи с переходом на должность Председателя Совета металлургии и химии при СНК СССР. В октябре 1940 году Булганин во второй раз назначен на должность Председателя Правления Государственного банка СССР. В 1941-1943 годах являлся членом Военного совета Западного фронта, затем – членом Военного совета 2-го Прибалтийского и 1-го Белорусского фронтов. В 1944 году назначен членом Государственного Комитета Обороны и заместителем народного комиссара обороны СССР; имел воинское звание генерал-полковник. 

В марте 1947 года назначен министром Вооруженных Сил СССР и заместителем председателя Совета Министров СССР. И осенью того же года Николаю Александровичу было присвоено звание Маршал Советского Союза. От обязанностей министра Вооруженных Сил СССР Булганин был освобожден в 1949 году. В 1948-1958 годах – член Политбюро ЦК ВКП(б), затем – член Президиума ЦК КПСС. С марта 1949 года – заместитель председателя Совета Министров СССР. В 1955-1958 годах – председатель Совета Министров СССР. Награжден орденами и медалями. 

После того, как политические позиции Хрущёва окончательно упрочились, в марте 1958 года, при истечении полномочий Верховного Совета СССР, Булганин не был переизбран на пост советского премьера. Вместо него был избран сам Хрущёв. В сентябре 1958 года Булганина вывели из Политбюро, а 26 ноября он был лишён маршальского звания, понижен до генерал-полковника и уволен в отставку. Его отправили в фактическую ссылку в Ставрополь, где назначили председателем совнархоза. С 1960 года Булганин вышел на пенсию. Умер Николай Александрович Булганин 24 февраля 1975 года в Москве, был похоронен на Новодевичьем кладбище столицы.

Сражение за «Дом Павлова» — одна из самых ярких страниц не только в истории обороны Сталинграда, но и всей Великой Отечественной войны. Горстка бойцов отразила яростные атаки немецкой армии, не дав противнику выйти к Волге. Такова официальная советская историография, создавшая легенду. 

В конце сентября 1942 года группа бойцов 13-й гвардейской дивизии во главе с сержантом Яковом Павловым захватила четырехэтажный дом на площади 9-го января. Через несколько дней туда прибыло подкрепление — пулеметный взвод под командованием старшего лейтенанта Ивана Афанасьева. Защитники дома отражали натиск врага 58 дней и ночей и ушли оттуда лишь с началом контрнаступления Красной армии. 

После войны историю легендарной обороны «Дома Павлова» не раз литературно дорабатывали, а сама четырёхэтажка стала центром архитектурного ансамбля на новой площади Обороны. В 1985 году в торце дома была сооружена мемориальная стена-памятник, на которой фигурировали фамилии бойцов гарнизона. К тому времени из канонических списков убрали репрессированного калмыка Гарю Хохолова и Алексея Сугбу, который уже после Сталинграда дезертировал из советской армии и в 1944 году вступил в РОА.

В первых книгах воспоминаний Павлова красноармеец Сугба героически погибал. 

А если по правде, то если говорить о ценности «Дома Павлова» для немецкого командования, то она практически отсутствовала. На оперативном уровне немцы не только не замечали отдельный дом на площади, но и вообще не придавали значения маленькому плацдарму дивизии Родимцева. Действительно, в документах 6-й Армии есть упоминания отдельных сталинградских зданий, за которые шли особенно упорные бои, но «Дом Павлова» в их число не входит. История о «карте Паулюса», на которой дом был отмечен как крепость, была рассказана сослуживцам Ю.Ю. Розенманом, начальником разведки 42-го ГСП, который якобы сам видел эту карту. История больше похожа на байку – в других источниках упоминаний о мифической карте нет. 

В документах 13-й ГСД словосочетание «Дом Павлова» встречается всего пару раз – как наблюдательный пункт артиллеристов (боевой приказ) и как место гибели одного из бойцов (донесение о потерях). Сведений о многочисленных атаках противника через площадь 9 января также нет; согласно оперативным сводкам, немцы в основном наступали в районе Госбанка (71-я ПД) и у оврагов (295-я ПД). После окончания Сталинградской битвы в штабе Родимцева было составлено «Краткое описание оборонительных боев частей 13-й ГСД»; в этой брошюре объект «Дом Павлова» появляется на схеме опорных пунктов – но к тому времени здание уже обрело всесоюзную известность. В период же боев осени 1942 – зимы 1943 гг. «Дому Павлова» в дивизии Родимцева особенного значения не придавали. 

В послевоенные годы тему «легендарной обороны» скрупулёзно изучал писатель Л.И. Савельев (Соловейчик), собирая информацию и переписываясь с выжившими ветеранами 42-го ГСП. В неоднократно переизданной книге «Дом сержанта Павлова» в художественной форме были изложены события, происходившие на участке дивизии Родимцева в центре Сталинграда. В ней автор собрал бесценные биографические данные о бойцах и командирах 42-го Гвардейского полка, его переписка с ветеранами и родственниками погибших хранится в Москве в Государственном архиве Российской Федерации. 

Стоит упомянуть и о знаменитом романе Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», где оборона здания на улице Пензенской стала одной из основных сюжетных линий. Однако если сравнить дневник, который Гроссман вёл в ходе сражения, и написанный позднее роман, то видно, что поведение и мотивация советских солдат в дневниковых записках разительно отличаются от послевоенной рефлексии известного писателя. 

Любая хорошая история имеет свою коллизию, и оборона «Дома Павлова» не исключение – антагонистами стали бывшие боевые товарищи, комендант дома Павлов и командир гарнизона Афанасьев. В то время, как Павлов стремительно продвигался по партийной лестнице и пожинал плоды свалившейся на него славы, ослепший после контузии Иван Филиппович Афанасьев наощупь набивал книгу, в которой старался упомянуть всех защитников знаменитого дома. Испытание «медными трубами» не прошло бесследно для Якова Федотовича Павлов – бывший комендант всё более отстранялся от сослуживцев и перестал посещать послевоенные встречи, понимая, что число мест в официальном пантеоне героев Сталинградской битвы сильно ограничено. 

Казалось, что в результате справедливость восторжествовала, когда спустя долгие 12 лет усилиями врачей Афанасьеву вернули зрение. Книга, в пику официальному «Дому Павлова», названная «Дом солдатской славы», увидела свет, а сам командир «легендарного гарнизона» на открытии мемориального комплекса на Мамаевом кургане сопровождал факел вечного огня, занимая почётное место в торжественной процессии. Однако в массовом сознании символом героизма и самоотверженности советских солдат всё же остался «Дом Павлова». 

Тему пытался реанимировать в своей книге «Осколок в сердце» волгоградский журналист Ю.М. Беледин, опубликовавший переписку участников обороны знаменитого дома. В ней были освещены многие неудобные для официальной версии подробности. В письмах бойцов гарнизона сквозило неприкрытое недоумение от того, как Павлов стал главным героем их общей истории. Но позиция руководства музея-панорамы Сталинградской битвы была непоколебима, и переписывать официальную версию никто не собирался. 

Наряду с выжившими бойцами гарнизона, музейному руководству писал бывший командир 3-го батальона Алексей Ефимович Жуков, своими глазами видевший происходившие на площади 9 января события. Строки его письма, больше напоминающие крик души, справедливы и по сей день: «Сталинград не знает правды и боится её».