Подборка.

Утром Шарфф пришел к пленному летчику, радостно приветствовал его, угодил вкуснейшей выпечкой своей жены и пригласил на прогулку по живописной немецкой деревне. Он вел с ним дружескую беседу, во время которой высказал ошибочную версию, что, должно быть, у американцев не хватает нужных химикатов, поскольку их трассирующие пули в какой-то момент оставляют белый, а не красный след. Летчик тут же его поправил – никаких проблем нет, так сделано специально – белый след подсказывает стрелку, что у него скоро кончатся боеприпасы.

Так немцы получили важную для них информацию. Шарфф мог разговорить 90% пленных летчиков союзников. И делал это, используя весьма нетрадиционные методы, а именно — доброжелательность. Шарфф был призван в 1939 году, но свободное владение английским спасло его от передовой. Он дослужился до ефрейтора и был переведен в военную разведку, где изучал методы допросов. В 1943 году Шарфф начал допрос пленных американских летчиков. Он разработал свою собственную систему допроса, главными компонентами которой были две вещи – отказ от применения насилия и создание впечатления того, что допрос на самом деле не ведется. Он никогда не задавал прямых вопросов о тех сведениях, которые хотел получить. Шарфф говорил, что он уже и так знает все и лишь нуждается в уточнениях. Шарфф внимательно исследовал личные вещи заключенных и затем использовать эту информацию, чтобы создать впечатление, что немцы имели подробные досье на каждого летчика союзников. Помимо этого, Шарфф убеждал летчиков в том, что он защищает их интересы и жизнь, а не просто пытается извлечь из них информацию. Ведь если летчики будут запираться, он будет просто вынужден передать их в жестокое гестапо. А там, сами знаете – пытают. Во время специально устроенных конфликтов с администрацией лагеря Шарфф постоянно вставал на сторону пленных, не допуская жестокого обращения с ними.

Таким образом он завоевывал их доверие. Так как Шарфф был всего лишь ефрейтором, он получил разрешение носить гражданскую одежду. В лагере для военнопленных это выглядело очень необычно, создавая у летчиков впечатление, что с ними общается очень высокопоставленный немецкий офицер. Для того, чтобы пленные чувствовали себя более комфортно, он организовывал для них поездки в зоопарки и к местным достопримечательностям. Гулял с ними по лесу, взяв перед этим с них слово, что летчики не попытаются бежать – ведь он верит их слову. После войны Шарфф не был осужден. В 1948 году его пригласили в Америку ВВС США, чтобы дать несколько лекций о своих методах допроса из первых рук. Американские военные позже включили его методы в свои учебные планы в школах для допросов. Многие его приемы до сих пор используют в армии США. Шарфф переехал в Америку в 1950 году и продолжил карьеру в качестве художника. Его мозаики украшают Капитолий штата Калифорния (мраморный мозаичный пол), Университет Южной Калифорнии и колледж Дикси штата Юта.

В синей сумке человек в чёрном носил окаменевшие экскременты, череп гиены и зуб мамонта. Своим гостям эксцентричный джентльмен подавал жареных гусей, стейки из крокодила, ежей и другую экзотическую живность. Он утверждал: желудок правит миром! 

Этот оригинал — профессор Оксфордского университета, преподававший зоологию, Уильям Баклэнд. Уважаемый человек, прослывший гурманом и попробовавший на своём веку всё, даже сердце короля Франции. 

Пиар или особенность личности 

Почему Баклэнд питал слабость к любому предмету, который мог бы оказаться у него во рту, остаётся загадкой. Можно объяснить его эксцентричность стремлением к пиару, привлечению к своей персоне большего внимания. Больше внимания — больше студентов, приходивших на платные занятия, — зарплата у профессора была, увы, маленькая. 

Уильям Баклэнд однажды оказался в одном из храмов в Италии. Священнослужитель обмолвился, что на полу регулярно проявляется красное пятно… Баклэнд не мог упустить такого шанса: он лизнул это пятно и авторитетно заявил, что это никакая не кровь мучеников, как заявлял до этого священник, а всего лишь моча летучих мышей. 

Ни один монарх не пострадал 

Случай, не уступающий по своей эксцентричности, граничащей с маниакальной страстью попробовать всё, произошёл, когда Баклэнд гостил у лорда Харкорта, своего близкого друга. Вельможа совершил роковую ошибку, решив похвастаться мумифицированным сердцем короля Франции Людовика XIV. Как только Харкорт достал сердце из табакерки, в которой оно хранилось, учёный схватил его и засунул в рот. Говорят, что Баклэнд после этого произнёс: «Я съел на своём веку много странных вещей, но никогда до этого мне не доводилось лакомиться сердцем монаршей особы». 

Яблоко от яблони 

Свою любовь к поеданию всего и вся Баклэнд привил и своему сыну Фрэнсису. Фрэнсис учился, как нетрудно догадаться, в Оксфорде, на хирурга, увлекался зоологией и естественными науками. В своей комнате при университете он создал настоящий зверинец, в котором, помимо живых зверушек, самых разнообразных, были и их чучела. 

Гнилостный запах распространялся на весь этаж, на котором жил Баклэнд младший: как оказалось, он препарировал кошку и хранил её труп в коробке под своей кроватью. Для чего — никто не знает, но, вероятно, в научных целях. Кроме того, у Фрэнсиса Баклэнда были медведь, которого таскали на студенческие попойки и который бродил по улицам в поисках конфет, и две обезьяны, обожавшие пиво. Интересно другое: после того, как один из приматов, Джако, умер, из его шкуры сделали скатерть для стола. 

В меню Фрэнсиса Баклэнда были: тушёное мясо хобота слона, пироги с начинкой из плоти носорога, жареная шея жирафа, варёные дельфины и так далее. Однажды, когда он узнал, что в зоопарке скончалась пантера, то распорядился немедленно выкопать её и сделать отбивные. Такое пристрастие к экзотике в своём рационе Баклэнд оправдывал наукой: он искал, по его словам, животных, которых можно было бы выращивать в Англии для получения мяса. 

При этом зоологи Баклэнды были уважаемыми людьми. К примеру, отец, Уильям Баклэнд, изучал останки первобытных людей, и именно он описал и наименовал первый открытый вид динозавров — мегалозавра. А работы Фрэнсиса Баклэнда помогли развитию рыбоводства в Англии.

До начала гражданской войны в США потомственный ирландец Джек Хинсон был плантатором в Теннесси, но несмотря на свой статус, он не воспринял радостно сепаратизм Конфедератов, а с началом конфликта лично для себя избрал позицию нейтралитета. 
По сути ему было всё равно под чьим флагом его штат: старик просто любил свой образ жизни и свою работу, а всё что отвлекало его от работы его слабо интересовало. Несмотря на то, что у него в хозяйстве применялся рабский труд, принципиально он ничего не имел против северян, которые в перспективе могли его лишить рабов. Но тем не менее, война не миновала его дом и двое из десяти его сыновей ушли воевать по разные стороны фронта. 

В феврале 1862 года в Теннесси прибыл со своей армией генерал США Уллис Грант. Поскольку край был в целом был враждебный северянам, плантация семьи Хинсонов Бабблинг Спринс по всем показателям оказалась лучшим местом для резиденции и штаба. В ней Грант пребывал до тех пор, пока его войска не овладели стратегически важным фортом Генри и фортом Донельсон, что утвердило власть севера в Кентукки-Теннесси. Когда главная задача была выполнена, Грант уехал, но щедро вознаградил Хинсона за кров и гостеприимство. 

Между тем, по понятным причинам не все местные плантаторы разделяли позицию Хинсона и в силу враждебности местного населения вскоре после ухода основных сил Гранта в штате вспыхнула партизанская война. Поскольку гарнизонным частям северян не нравилось нести потери от огня в спину в своём же тылу, для борьбы с партизанами они не церемонились с методами и порой от их акций устрашения страдали ни в чем не повинные люди. Такие как 22-летний Джордж и 17-летний Джек Хинсоны. 

Гуляя по округе по своим делам, им не повезло встретить патруль северян во главе с нерадивым лейтенантом. Увидев на своём пути двух здоровых рослых парней, тот заподозрил в них тех самых смутьянов, которые на днях вырезали армейский обоз, и без суда и следствия приказал расстрелять. 

Тела он решил взять с собой в город и выставить на центральной площади на широкое обозрение, после чего решил их обезглавить. 
Он было хотел арестовать и самого отца семейства, но вскоре узнал о благосклонности самого генерала Гранта к последнему и отказался от своих намерений, удовлетворившись уже совершенным зверством. Это стало его второй фатальной ошибкой за день. 

Похоронив сыновей, разбитый горем старик (а отцу семейства Джеку Хинсону было 57) распорядился жене, оставшимся сыновьям и рабам забрать всё ценное и уехать к родственникам в соседний штат, после чего взял свой стреляющий на 2000 ярдов Витворт и ушёл на тропу войны. Своей собственной... 
Бросив ферму, ранее миролюбивый Хинсон обосновался в пещере над рекой Теннесси и стал одним из партизан. 

Естественно, первой его целью стал лейтенант, лишивший его сыновей. Его Хинсон снял выстрелом в голову, когда тот шёл во главе патруля. Затем он устроил в округе настоящую охоту и массовый отстрел северян, причём цели определял избирательно, стараясь убивать исключительно офицеров. 

Однажды он устроил засаду на целый корабль, плывший по реке, но после первых метких попаданий капитан судна решил, что атакован крупными силами конфедератов и вывесил белый флаг, собираясь сдаться в плен. Хинсону, естественно, одному было нечего делать с толпой пленных, поэтому он просто ушёл, пощадив таким образом тех, кто был на борту, хотя при желании ему бы не составило труда убить их всех, патронов хватало. 

Поскольку Хинсон лучше любого северянина знал свою малую родину, все несколько лет войны он оставался для них неуловимым. В 1864 году его знание местности и таланты охотника помогли генералу Натану Форресту провести в тылах янки несколько дерзких операций. Так, в ноябре кавалеристы Форреста по наводке Хинсона уничтожили крупный логистический центр северян и скрылись по секретным маршрутам. 

К концу войны Хинсон имел 36 зарубок на своём стволе, что даже по сегодняшним меркам огромное достижение для снайпера. Северяне же приписали неуловимому стрелку 130 убийств, хотя вероятно, на него одного списали все потери от местных партизан. По всем канонам дикого запада, за его голову предлагали большую награду, но несмотря на уйму желающих её заполучить, Хинсон воевал успешно до самого конца 

И всё же война успела принести семье Хинсона ещё немало горя. Оба его сына, воевавшие во враждебных друг другу армиях, сложили головы, а ещё двое умерли от болезней. Сам же старик, чьи зарубки на стволе война всё таки списала, остаток своих дней провёл на своей плантации и умер естественной смертью в 1874 году.

21 февраля 1803 года в Англии казнен Эдуард Деспард и шесть его сообщников.

После Великой французской революции в Англии нашлись люди, проникшиеся ее идеями и тоже пожелавшими устроить кровавую вакханалию во имя свободы. Одним из них стал полковник Эдуард Деспард, планировавший убить английского короля Георга III и совершить в стране государственный переворот. Но его заговор был раскрыт.

За измену Эдуард Деспард и шестеро участников его заговора были приговорены к тройной казни - повешению, потрошению и четвертованию.

21 февраля 1803 года приговоренных вывели из тюрьмы Хосмонгер-Лейн, где они содержались, усадили их на деревянные салазки, запряжённые лошадьми, и проволокли несколько раз вокруг тюремного двора, чтобы собравшаяся публика смогла получше рассмотреть заговорщиков. А поглазеть на расправу собралось около двадцати тысяч зрителей. Потом приговоренных вывели на крышу тюрьмы, где стояли виселицы. Осуждённым натянули на глаза колпаки. Без семи минут девять был дан сигнал, помост упал. Но не все повешенные быстро ушли из жизни. Тех кто продолжал болтаться на веревках палачи принялись тянуть за ноги вниз.

Один из очевидцев казни писал:
«Через тридцать семь минут, в половине десятого, тело Полковника срезали с верёвки, стащили с него сюртук и жилет и уложили труп на опилки, головою на плаху. Хирург, пытаясь отрезать голову от тела простым скальпелем, пропустил необходимое сочленение и кромсал шею до тех пор, пока палач не схватил голову руками и не провернул её несколько раз; лишь тогда её с трудом удалось отделить от туловища. После сего палач воздел голову над собой, возгласив: «Смотрите на голову Эдуарда Маркуса Деспара, предателя!» Ту же церемонию поочерёдно исполнили над остальными, и к десяти часам всё было кончено».

Вид здания театра Корша. Москва, Петровский (Богословский) переулок. 1900-1910 годы. 

Русский драматический театр основан в 1882 году. Театр Корша был здесь открыт в 1885 году. Его особенностью стала оборудованная по последнему слову техники сцена. Зрительный зал, фойе и прочие помещения были освещены электричеством.