Статья немецкого кореспондента об окружении 33 армии, с черновиков.

Сражение в кольце окружения: однажды увиденное иначе
Слободка, 21 апреля 1942 года. Время от времени Родина слышит сводки Верховного главнокомандования Вермахта об окружении и уничтожении крупных вражеских соединений, и фронт задается вопросом: «Осознают ли себе дома значение этих сообщений, даже если отсутствует сопровождение таких специальных сообщений фанфарами? В состоянии ли там вообще более или менее представить, в каких совершенно изменившихся условиях и обстоятельствах образуется кольцо окружения в ходе наступательных боев?»
Этот доклад представляет собой попытку вместе с описанием совсем недавно процитированного в сводке Вермахта события наглядно показать читателю на Родине, какого рода «бои в кольце окружения» происходили зимой и весной по сравнению с боями прошедшего лета.
В ходе непрерывных, яростных массированных ударов Советов во время самого лютого периода морозов им удалось вклиниться в немецкие позиции на неудобных для организации обороны, на первый взгляд, участках местности. Используя все предоставленные ему природой преимущества и зачастую свое численное превосходство, противник стремился в большой поспешности ввести в места прорыва крупные соединения, которые должны были проникнуть глубоко в тыл германской армии и, соединившись в тылу нашего фронта, провести грандиозные – как бы сказали мы: в немецком стиле! – операции по захвату.
Среди этих советских соединений, о судьбе которых Верховное главнокомандование германских Вооруженных Сил уже дало разъяснение, также находилась 33-я армия, которой командовал Ефремов, генерал-лейтенант в возрасте 40 с небольшим лет, и – как позже утверждали его захваченные сослуживцы – близкий друг и протеже Сталина.
В конце января Ефремову удалось вклиниться в слабое место обороны на среднем участке фронта, правильнее выражаясь – проскользнуть, и только после того, как он провел уже три четверти своей армии через образовавшийся разрыв, одной немецкой пехотной дивизии (полки которой должны были с почти сверхчеловеческими усилиями прокапывать себе вперед, шаг за шагом, дорогу в метровых сугробах на 40-градусном морозе) удалось снова оттеснить на восток вклинившегося противника и ликвидировать прорыв.
С 4-мя дивизиями и одним гвардейским стрелковым полком, насчитывающими примерно 20.000 человек, генерал Ефремов оказался теперь в тылу нашего фронта, и его задачей и намерением было развивать удар на северо-запад, чтобы объединяться со второй группой, находившейся северо-западнее. Главной оперативной целью был захват и разгром наших соединений.
Было бы неправильно сказать в этом месте какую-нибудь банальную фразу, например: „Но они грубо просчитались“, т.к. планом противника было предусмотрено всё. Противник намеревался действовать с учетом всех препятствий, невыгодного положения и тягот, которые варварски суровая зима взвалила на немецкое командование и немецкого солдата, и, напротив, с учетом тех преимуществ, которые были у Советов. Это был дьявольски опасный план!
Сначала Ефремов увеличил на захваченной им территории численность своих войск до 25.000 человек, чтобы в некоторой степени заменить недостающую четверть своей армии. При этом пополнение производилось за счет принудительного рекрутирования из деревень всех лиц мужского пола, кто мог нести винтовку.
Тем не менее, при попытке развивать удар на северо-запад он натолкнулся на немецкий армейский корпус, который во взаимодействии с немецкой танковой дивизией остановил его и оттеснил в ходе ожесточенных боев. Таким образом, Ефремов вдруг снова наткнулся на тылы одного из наших танковых корпусов, который стоял фронтом на восток. Этот корпус тем не менее сильно отбросил на юго-запад наступавшего на пятки противника, словно отбил мяч при подаче. Там же тем временем было подготовлено прикрытие, и внезапно 33-я армия оказалась в положении, которое даже самый оптимистичный наблюдатель не мог бы назвать завидным.
Уже в течение первых 8 дней после того, как армия была блокирована с востока, она была вынуждена запрашивать материально-техническую поддержку с воздуха. Но самолетов хватало ровно на то, чтобы покрывать текущую нехватку оружия и боеприпасов, снабжение же продовольствием должно было обеспечиваться из местных ресурсов, и скоро в нескольких десятках деревень всё было съедено до последней крошки.
Ефремов вновь попытал счастья на северо-западном направлении и вновь натолкнулся на те же самые силы армейского корпуса и танковой дивизии. Он продолжал топтаться на месте, но при этом отчаянно стойко удерживал оборону на захваченной территории и отбивал атаки противника с целью захвата той или иной деревни.
Между тем наступил март, а 33-й армии был нанесен тяжелый урон, были большие потери в живой силе и технике. Ее командованию уже вряд ли следовало думать о выполнении поставленной задачи. В это же время дивизия G. стоявшего на юго-востоке от позиций Ефремова немецкого корпуса, удерживавшая одновременно и фронт на востоке, совместно с приданным ей полком начала атаковать окруженную теперь со всех сторон 33 армию. В течение нескольких дней полк штурмом овладел десятью деревнями, выбив оттуда врага, и существенно сузил котел окружения.
Одновременно новое наступление начал корпус, стоявший со своей танковой дивизией на западном рубеже. Теперь Ефремов начал слать радиограммы о помощи и деблокировании! Мясо околевших лошадей стало единственным пропитанием его людей. Со дня на день следовало ожидать начала таяния снегов, распутицу на дорогах, половодье на ручьях и реках, и тогда – марш назад?
Но вот из Москвы пришел успокоительный ответ: „Окопаться! Мы придем к вам на помощь“. И действительно: с огромным расходом людских и материальных ресурсов на участке того корпуса, который стоял к юго-востоку от Ефремова, началось наступление советской армии.
Извилистая, узкая река разделяла обе передовые линии, и во время длящихся сутками, неделями атак с артиллерийским ураганным огнем и танковой поддержкой враг стремился создать плацдармы на западном берегу и осуществить прорыв.
С необычайной силой он обрушился на дивизию G. И если зимой вторым лютым врагом наших пехотинцев были сугробы в человеческий рост и ужасный мороз, то в межсезонье такими врагами стали грязь по колено и ручьи талой воды во всех траншеях и окопах.
Однако же попытка деблокирования советских войск остается без успеха. Тогда Ефремов получает разрешение пробиваться с остатками своей армии на восток, и он выбирает маршрут, который ведет как раз в тыл дивизии G. Там советским войскам удалось создать два маленьких плацдарма, и там Ефремов надеется с их помощью добраться до спасительного восточного берега. Ранее малые группы от 50 до 100 человек уже предпринимали попытки выйти из котла и вернуться туда, откуда они пришли. Но лишь единицы из них достигли цели.
Силы, которые еще смог собрать Ефремов вокруг себя для отчаянного броска на восток, насчитывали примерно 9000 человек! Достаточно, чтобы устроить катастрофу при неожиданном появлении в тылу дивизии, выдвинувшейся вперед и ведущей тяжелейшие оборонительные бои.
Эти 9000 человек прорвали нашу слабую линию обороны в котле и, разбившись на три походные колонны, начали продвижение по ранее предусмотренному маршруту. Одна из колонн сразу натолкнулась на сильное сопротивление и была отброшена назад в котел. Вторую злая участь постигла из-за медлительности. Третьей, однако, удалось, совершая марш-броски ночью через лес и избегая деревень, выйти в тыл дивизии G.
И теперь эта дивизия, чья железная, героическая стойкость перед лицом мощных попыток врага прорвать оборону с востока предотвратила деблокирование 33-й армии, из последних сил разворачивает фронт также на запад и сражается на двух направлениях.
В продолжавшихся 5 дней ожесточенных оборонительных боях остатки 33-й армии были уничтожены. 1259 погибших большевиков остались лежать в лесах за позициями дивизии.
761 человек, из них 135 офицеров взяты в плен, но все еще тут и там появляются отдельные, отбившиеся от своей части солдаты.
В последний день боев погибает генерал-лейтенант Ефремов, командующий армии, которой однажды было доверено столь важное задание...
Военный корреспондент Р.Райнер.

Спасибо