Курт Вайдеман. Первый бой в демьянском котле.

Умер профеcсор Курт Вайдеман. Я совсем не давно о нем упомянал, и вот узнал, что он умер. Жаль так и не удалось сново встретится. Бойкий был старик. (один из столпоф немецкой шрифтографики, автор сотен известных на весь миор логотипов) Прожил в россии с 1941 по 1950 год, хорошо говорил по-русски.
У него выходила книга про его "большое путешевствие" хотелось бы купить и прочитать, но в интернете ее нет.
Он мне рассказывал немного о себе. Вот собственно в переводе...

Наш взвод занимал оборону длинной 150 метров по реке Полометь, по самому гребню. После успешного Августовского наступления на Старую Руссу на с перевели сюда и мы практически встали, ( за Августовские бои мне обещали отпуск, но я попал в отпуск уже черезь10 лет). А как началась настоящая зима, мы поняли, что все совсем "застопорилось" наверное это наша крайняя точка. Должна пасть Москва, а мы должны этого ждать. Мы второстепенные. »

Потихоньку отрыли глубокие траншеи, и стали готовится к рождеству. Рядом с нами, в пол километра была деревня Я сейчас не вспомню названия. Это был участок уже другого полка, но они тоже в ней не очень сидели. Русские временами ее обстреливали и дежурство в ней - было сродни наказанию. Мы постепенно, по ночам разбирали дома, чтобы бревнами укреплять блиндажи. Ну и так случилось, что со временем мы практически целый дом перетащили к себе и закопали вглубь. Жаль что без печки. Печку соорудили сами из двух бочек. Одну (по меньше) взяли нашу, а вторую большую нашли в деревне. вставили одну в другую и промежуток заполнили землей. Еще, в деревне нашли красивую раскрашенную дубовую дверь и приспособили себе. В нашем подземном доме помещалось два отделения. А по другую сторону траншеи вырыли еще один блиндаж, и там было начальство и остальные. Штаб и все большие офицеры сидели в Заболотье, и к нам ни разу не показывались. Морозы нас особенно не умчали, так как все время проводили в "Шале". У нас было несколько русских валенок в которых несли караул. Сносно было. Потом прошел слух, что под Москвой дела не очень и придется еще сидеть до весны. (Мы и не представляли реального положения вещей). В целом было относительно спокойно. Русские иногда обстреливали соседей и деревню, нам не доставалось. Тем не менее, было принято решение укрепить пулеметные точки и готовить запасные.
после рождества, в начале января, по нам первый раз по серьезному вдарила русская артиллерия. Не то чтоб снаряды ложились в цель, но лупили они долго и методично по нейтралке, превратя нашу жидкую оборонительную фортификацию в кашу. Мы все равно попрятались в Избу. Потом началась их атака. Напротив нас, внизу, на том берегу в 700 метрах был лес, и вот они пошли оттуда. Наши пулеметы заработали сразу же, и там стали падать фигурки, но все было как в кошмарном сне, из лесу появлялись еще и еще, и нам показалось, сколько не стреляй - кончатся патроны, но не фигурки. И вдруг случилось то, что не мы ни они не ожидали. Повалил сильный снег, такой, что поле перед траншеей превратилось в туман. Мы ни чего не могли видеть на 100 метров. Вместе с этим, левее нас раздавалась такая ружейная трескотня, что мы спели соседу алилую. Потом в тумане стали появляется силуэты, по которым мы опять стали стрелять. Но этому валу оставалось пройти дот нас совсем чуть-чуть. Вдруг замолчал наш пулемет по центру, и почти сразу за ним замолчал левый пулемет, и мы поняли, что нам наверное конец, чтоб уйти вглубь обороны нужно было вернутся к середине траншеи, где был проход и оборонялось второе отделение, и где сейчас наверное Русские. Мы бросились, сколько нас осталось, в блиндаж, и закрыли за собой дверь. Другого пути спасти свою жизнь - не было. Сидели внутри и понимали, что снаружи в наших траншеях противник, а мы вроде как в ловушке. Слава богу они не видели, как мы убрались в "Шале". Сперва они попытались взломать дверь плечом, но дверь была действительно хорошая да и им и разгаре боя было не до этого. Несколько случайных пуль прошили дверь насквозь ни кого не задев, и мы получили возможность посмотреть наружу. С наружи для нас жуткая картина. Русские, (не мало), сгрудились в нашем отрезке траншеи, прям у нашей двери. Наверное, другой отрезок простреливался, и они сидели как селедки в бочке. Внутри нас было пятеро, без автоматического оружия. Что случилось с остальными, из нашего отделения, мы не знали. Я пересилил себя и посмотрел через пулевое отверстие наружу. Я ни разу не видел до этого ИХ так близко. Морально я уже был готов сдастся в плен, но не на глазах товарищей, и меня пугал сам момент, когда ты - безоружный стоишь, как в средние века, на милость победителя, а они цинично ходят вокруг. Но пока мы все надеемся бог знает на что. Потом раздалось их УРА и большинство русских выскочило из траншеи и побежало в глубь нашей обороны. Пробежав несколько десятков метров они нарываются на фланговый огонь пулемета первого отделения, которое оказывается сбежать с позиций то сбежало, но не добежав до второго ряда траншей, зарылось посредине поля в чистом снегу. (слава богу из за снегопада Русские их тоже не заметили). Мы про это потом узнали, а в тот момент, мы сидели в "Шале" и думали как спастись. (они потом оправдывались, что решили что все погибло и они остались одни, вот и дали драпа)
Вдруг по траншеи заработала наша артиллерия, Наверное, решили, что живых уже нет. Прям над нами разорвался снаряд, и осколком раскололо нашу дверь напополам, и почти в ту же секунду в нее ввалились двое русских солдат, спасаясь от артобстрела. Они не просто ввалились, как будто их кто то сюда вбросил, остались лежать, прикрыв голову руками. Третий вбежал сам. Наверное, он показался нам самым опасным и мы в не раздумывая всадили в него каждый по пуле. Первые двое еще сильнее вмялись в землю. Потом они аккуратно поднимают на нас глаза и вытягивают руки, как будто бы вверх. Мы тоже напряженно ждем, но, кажется, в нашей траншее уже никого нет. Кончился и снегопад, и артобстрел и атака Русских. В траншеи полно мертвецов. Все наше второе отделение погибло без исключения, Живой был только один русский, который, наверное, пошел в повторную атаку, но ему перебило ноги и он сполз обратно в траншею, а потом его сверху придавило трупом, что спасло его от осколков. Мы его вместе с мертвыми перекинули через бруствер траншеи, вниз по склону. Поле перед нами было полно убитых и раненых. Наш капитан, командир роты, пришел смотреть на наших двух пленных. Один из них был настолько похож на немца, что я даже спросил его по-немецки, но тот не ответил. Единственный человек во взводе который знал Русский был во втором отделении и погиб. Капитан, вывел Русских из блиндажа, и показал на раненого, которого мы сбросили под бруствер. Он попытался объяснить им, что они могут идти, но должны забрать того тоже, и им также разрешено собрать раненых с поля до завтра. Ночью мы слышали, как красные выносят своих раненых. Мертвых они не тронули. Когда мы спросили нашего лейтенанта, что это за великодушье проявил Капитан, мол Русские так бы не поступили, он сказал, что раненый солдат приносит значительно больше проблем чем убитый, а во вторых, если мы будем великодушны нам охотнее будут сдаваться в плен. Потом мы часто использовали эту методику. А винтовку этого русского я потом долго использовал, а когда уходили с позиций оставил в Шале чтоб не тащить лишнего. Вышло так, что Русские практически смели соседнюю дивизию, и вклинились глубоко в наш тыл. Мы устояли, удар попал по нам вскользь. Хоть мы были практически стыком, но попали в окружение.

Спасибо