«Я приказал не вешать партизан ближе, чем в ста метрах от моего окна».

Допрос партизана, лето 1942

Фото: Bundesarchiv

    В своих письмах и дневниках немецкий генерал времен Второй мировой войны Готхард Хейнрици сохранил ужасающие подробности того, насколько жестоко велась война на территории Советского Союза. Один из его подчиненных – скромный переводчик при штабе генерала – сразу приковывает к себе внимание:

    2.11.1941 Лейтенант Бейтельсбахер прикончил в общей сумме 12 партизан, некоторых вчера в Лихвине, а некоторых сегодня поблизости отсюда. Никогда бы не подумал, что в этом маленьком незаметном человечке столько энергии. Он мстит за своего отца, за свою мать, за своих братьев и сестер, которых коммунизм или свел в могилу, или отправил в ссылку. Он – безжалостный мститель.

Записки генерала переведены на несколько языков и неоднократно цитировались в исторической литературе, однако историки не проявили особого интереса к этому внешне незначительному персонажу. Заинтригованные, мы отправились на поиски этого человека и следующие несколько лет провели, направляя запросы в различные архивы. Постепенно темный силуэт обретал контуры.

Заметки о войне на уничтожение. Восточный фронт 1941–1942 гг. в записях генерала Хейнрици

Перевод с немецкого, предисловие к русскому изданию, комментарии Олега Бэйды и Игоря Петрова. Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2018, 2020

В адресной книге Кенигсберга за 1941 год мы нашли запись: Beutelspacher Dr. Hans (то есть Бейтельшпахер; по-видимому, генерал Хейнрици неправильно передал фамилию своего подручного).

Русский язык был вторым родным языком Ханса, родившегося 20 сентября 1905 года в семье инженера в немецкой колонии Розенфельд под Одессой. Окончив начальную школу и училище, он с 1922 года изучал химию в Одессе, а в 1926-м уехал из России в Германию, чтобы завершить образование в Высшей технической школе (Hochschule für Technik) в Штутгарте.

В Германии химик превратился в почвоведа и с лета 1928-го по 1933 год работал над диссертацией под руководством Маргарет (Маргариты Карловны) фон Врангель (1876/1877–1932) – российско-немецкого химика, первой женщины-профессора в немецком университете.

В середине 1930-х годов новоиспеченный доктор Бейтельшпахер переехал с юго-запада Германии в Швейцарию и поселился в Цюрихе. Именно там в марте 1935 года он вступил в нацистскую партию, получив партийный билет НСДАП № 3 604 455. Примерно тогда же он привлек внимание Внешнеполитического ведомства НСДАП, курировавшего немцев-выходцев из России: в архиве сохранилось предостережение против сотрудничества с ним (мы не знаем, почему).

Вскоре он переезжает в Кенигсберг, где работает под руководством известного агронома Эйльхарда Альфреда Мичерлиха, активно публикуется и посещает европейские научные конференции.

Течение научной жизни прерывает война: осенью 1939 года Бейтельшпахера призывают в армию и направляют в батальон связи, дислоцированный в Кенигсберге. Впрочем, в конце октября, едва успев примерить серо-зеленую форму вермахта, новобранец попадает в лазарет с диагнозом «гонорея». К лету 1941 года мы видим Бейтельшпахера в качестве одного из переводчиков XXXXIII армейского корпуса, которым командует генерал Хейнрици. Ханс сумел завязать дружбу с генералом, которому советовал читать Толстого и Лескова, чтобы понять русскую душу. Хейнрици действительно в промежутках между боями взялся осваивать русскую литературу.

Генерал Готхард Хейнрици (1886–1971)

Фото: Wikipedia

После вторжения в СССР немцы быстро столкнулись с проблемой партизанского сопротивления. Ответом стало неизбирательное насилие. В октябре 1941 года в корпусе Хейнрици начали формироваться специальные команды для борьбы с партизанами. Лейтенант Бейтельшпахер был спешно переведен из батальона связи в штаб корпуса на должность ответственного по партизанским делам. До этого Бейтельшпахер успешно переводил с одного языка на другой. Теперь он еще более эффективно стал переводить человеческие жизни – из жизни в смерть.

Генерал высоко оценивал «отчаянную энергию» приват-доцента из Кёнигсберга:

    5.11. Переводчику за истекшие три дня удалось поймать и прикончить 15 партизан, среди них нескольких женщин. Партизаны клятвенно преданы друг другу. Они позволяют себя расстрелять, но не выдают товарищей.

    6.11. Бейтельсбахер только 6-го поймал 60 человек, из них 40 красноармейцев, 20 он сумел привести и прикончить. Одного молодого парня они повесили в городе, то есть Бейтельсбахер забирает у полевой жандармерии эту безрадостную работу и выполняет ее сам.

Казненного «молодого парня» звали Александр Чекалин. 16-летний подросток, активный член советского подполья, в 1942 году был посмертно награжден званием Героя Советского Союза. В 1944-м город Лихвин переименовали в Чекалин. Однако в течение 70 лет ничего не было известно о том, кто именно повесил Чекалина – говорилось о безликих «немцах».

Эту деревянную табличку повесили на шею Александру Чекалину перед казнью

Фото: Объединение тульских музеев

Конечно, иногда Ханс Бейтельшпахер, с точки зрения генерала, несколько увлекался:

    7.11. Я сказал Бейтельсбахеру, чтобы он не вешал партизан ближе, чем в ста метрах от моего окна. Не самый приятный вид с утра.

Но в остальном Хейнрици был вполне доволен работой подчиненного:

    19.11 [Бейтельшпахер] с отчаянной энергией сражается с этими партизанами, ведь большевики убили его отца, устранили брата и отправили мать и сестру в Сибирь строить дороги. Снова и снова с полевыми жандармами и тремя преданными ему красноармейцами (крестьянскими детьми) он уходит на задание и никогда не возвращается, не пристрелив или не повесив нескольких разбойников. Но почти всегда эти люди встречают смерть со стоическим хладнокровием.

Достоверно неизвестно, чем занимался Бейтельшпахер начиная с 1942 года: сведений о дальнейшей службе в учетной карточке нет, поскольку заявитель, оформляя в 1971 году военную пенсию, их не сообщил. Известна лишь дата окончания службы в вермахте: 30 марта 1945-го, когда остатки 172-й резервной дивизии, в которой к этому моменту служил Бейтельшпахер, сдались британцам на побережье Северного моря. Впрочем, уже 12 июля он был освобожден из плена и отправился к жене, которой удалось эвакуироваться из Восточной Пруссии.

О его военных преступлениях так никто и не узнал. В конце 1940-х мы видим доктора Бейтельшпахера в Брауншвейге, где он возглавляет отдел в Институте биохимии почвы (Institut für Biochemie des Bodens). С 1950 года возобновляются его научные публикации, а затем научные интересы бывшего палача смещаются в сторону электронных микроскопов и их применения в почвоведении; он становится соавтором «Атласа инфракрасной спектроскопии глинистых минералов и их примесей».

Нам удалось поговорить с одним из коллег доктора по институту. Бейтельшпахер запомнился как требовательный руководитель, но приятный в личном общении человек с большим чувством юмора. Порой во время застолий он вспоминал свои приключения в России. Но это были просто байки. «Военный преступник? Нет, невозможно! Такой милый пожилой господин…» Валяющиеся в снегу трупы расстрелянных; подростки, повешенные по малейшему подозрению; грязь и жестокость войны – ничего этого не было в рассказах Бейтельшпахера.

Доктор Бейтельшпахер (крайний справа) с коллегами. Слева от него – советская ученая-почвовед Мария Кононова, чью книгу Бейтельшпахер перевел на немецкий. Германия, 1958 г.

Фото: семейный архив, предоставлено авторами статьи

Интересно, что СССР, по-видимому, не проявлял никакого интереса к розыску человека, казнившего Сашу Чекалина. Советские почвоведы постоянно приезжали в командировки в Брауншвейг, и обходительный доктор, в совершенстве знавший русский язык, был совершенно незаменим на встречах с зарубежными коллегами. В 1958 году он даже перевел на немецкий книгу известного советского почвоведа Марии Михайловны Кононовой.

В конце 1970-х годов Бейтельшпахер мирно скончался, так и не понеся никакого наказания. Мы не знаем, мучила ли его совесть.

***

Истории о нацистах часто служат моральной подпоркой, способом разграничить прошлое и настоящее. Современный читатель смотрит на кошмар Второй мировой (или любой другой) войны и ободряет себя, укрепляясь в уверенности в собственном моральном прогрессе. Ведь так легко сказать: «Подумаешь, история еще одного чудовища. Окажись я на его месте, я бы повел себя иначе!»

Кто-то, быть может, объяснит преступления Бейтельшпахера мотивами мести за близких, оставшихся в СССР и погибших в ходе сталинского террора. Однако после войны во время встреч с советскими химиками этот «безжалостный мститель» неизменно вел себя как радушный коллега. И мы никогда не узнаем, был ли этот ученый человек убежденным нацистом – или же просто дал волю своим темным инстинктам, поощряемый безнаказанностью и легкостью убийств.

Нам нравится считать себя умнее, лучше и чище людей прошлого. Увеличилась продолжительность нашей жизни, расширились наши познания о мире, многочисленные дары технологической цивилизации открывают нам новые возможности в работе и досуге. Однако в нашей психике столь радикальных изменений не произошло – а значит, величественное здание нашего гуманизма неустойчиво и может рухнуть в любой момент. И это никак не связано с уровнем образования или интеллекта: опыт доктора Бейтельшпахера показывает, что даже вполне разумный человек может превратиться в орудие смерти.

Поэтому Бейтельшпахер остается типажом человеческого поведения, а не каким-то исключением. А значит и кровавый XX век не ушел в прошлое – он просто затаился в тени. Лучше бы он там и оставался навсегда, но гарантий этому нет ни в одном из свитков с событиями прошлых веков.

Английский оригинал этого текста был размещен в журнале Университета Мельбурна Pursuit. Русский адаптированный перевод публикуется по лицензии Creative Commons с некоторыми изменениями.

источник